Римляне против спартанцев

Как римляне захватили Спарту | SPQR | Древний Рим и Древний Мир

Воевал ли Древний Рим со знаменитой Спартой? Да, эта война вошла в историю как Лаконская или же «Война против Набиса». Она произошла в 195 году до н.э., Набисом звали правившего Спартой царя. Рим выступил против Спарты не один, а вместе с Ахейским союзом, а также Пергамом, Македонией и Родосом. Эта война началась сразу после Второй Македонской и была вызвана недовольством Ахейского союза Спартой, выступившей во время этой войны на стороне Македонии. По сути, греки решили руками римлян наказать надменных спартанцев, ведущих собственную политику в ущерб прочим греческим полисам.

Римский легион против македонской фаланги

Войска Ахейского союза и Рима под командованием Тита Квинкция, выступили против Спарты. У коалиции было около 50 тысяч солдат, войско Спарты насчитывало менее 30 тысяч. Тем не менее, спартанцы дали бой возле самых городских стен, но неудачно. После этого они отступили в город. Войска антиспартанской коалиции разорили окрестности Спарты. В то же время объединённый флот Пергама, Родоса и Рима подошёл к спартанскому порту Гифий. Осада с моря шла не слишком удачно, спартанцы стойко сопротивлялись.

Римский и греческий воины.

Это продолжалось до прихода подкрепления от Тита Квинкция, пославшего 4 тыс. римских легионеров для осады Гифия с суши. Спартанский командующий Горгоп решил, что сопротивляться дальше невозможно и сдал Гифий на условиях беспрепятственного выхода городского гарнизона. Спарта оказалась в полном окружении. Переговоры о сдаче самой Спарты не увенчались успехом, римляне пошли на приступ. Им удалось с помощью осадных орудий проделать в стенах Спарты проломы, через которые они ворвались в город.

Римляне осаждают город.

Горожане стойко оборонялись, но римляне их теснили. В городе сражались даже женщины и старики, сбрасывавшие с крыш на головы римлян черепицу. Спартанский командующий Пифагор спас город. Он устроил поджог возле пролома в стене, отрезая тем самым обратный путь римлянам. Те не хотели оказаться запертыми в городе и поспешно покинули его. Однако, положение Спарты было безнадёжным. Набис заключил вынужденный мир. По нему, Спарта уступала все владения, как на суше, так и на острове Крит. Власть Набиса теперь распространялась только на сам город Спарту. Кроме того, Спарта была вынуждена войти в Ахейский союз и подчиняться решениям других греческих полисов.

Легионер и гоплит.

Через три года Набис попытался взять реванш, но снова был разбит. Он обратился за помощью к Этолийскому союзу, надеясь использовать их войска против римлян и ахейцев. Этолийцы в самом деле прислали на подмогу тысячу пехотинцев и триста всадников. Однако во время учений возле города, этолийские солдаты предательски напали на Набиса и убили его. После этого они попытались захватить Спарту, но поднявшиеся на защиту своего города спартанцы их полностью уничтожили.

Спартанские воины. Кадр из фильма «300»

Тут к стенам города подошли войска Ахейского союза, оставшиеся без командования спартанцы не могли им сопротивляться. Со смертью Набиса город лишился царского трона, а заодно и городских стен — их срыли победители. Также были отменены Законы Ликурга, Спарта стала обычным греческим городом. Теперь весь Пелопоннесский полуостров состоял в Ахейском союзе, подконтрольном Риму. Рим в очередной раз успешно применил свой принцип: «Разделяй и властвуй», подчинив себе греков их же собственными руками.

Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это сильно поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте. Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал.

© Булат Мамлиев

Как римляне растоптали честь и славу великой Спарты

Содержание:

Последняя война древнего Лакедемона

Последним достойным спартанцем был Набис. Ну как достойным? Он был тираном, и это кое о чем говорит.

«Набис вконец истребил уцелевших противников своей власти в Спарте, изгнал граждан, выдававшихся больше богатством, нежели славным происхождением, а имущество их и жен раздал влиятельнейшим людям из числа врагов их и своим наемникам. Это были: убийцы, грабители, воры, обманщики», — не жалеет красок историк  Полибий.

И добавляет, что в довершении всего Набис завел в спальне специальную пыточную машину, названную именем своей жены — Апегой, и использовал ее для «выбивания» денег у наиболее строптивых богатеев. «Так Набис погубил многих, отказывавших ему в деньгах», — заключает греческий летописец.

Легендарный царь Леонид и его 300 спартанцев.

Но Полибий мог и соврать, или во всяком случае сгустить краски. Историк был родом из Мегалополя — города, входившего в состав Ахейского союза — непримиримого врага Спарты вообще и Набиса в частности. У современных ученых, кажется, более трезвая оценка деятельности Набиса: да, любил власть, да, с удовольствием разорял местных олигархов (возможно, даже пытал), но при этом провел социальные реформы — раздал землю бедным спартиатам и освободил больше тысячи илотов.

А еще Набис попытался сделать Спарту снова великой. Или хотя бы по-настоящему независимой. По большому счету он был последним спартанским правителем, кто на это осмелился.

Тиран показывает зубы

В 206 году до нашей эры Набис захватил власть в Спарте, объявил себя потомком древнего царского рода (каковым не являлся), жестоко расправился с реальными потомками и приказал чеканить монеты с собственным профилем и надписью «василевс».

— Да какой он василевс? Тиран! — усмехались греки.

В Ахейском союзе, объединявшем в то время большинство полисов Пелопоннеса, насторожились: а ну как после этого он начнет посягать на наши земли?

И ведь начал! В 204 году напал на главный город Аркадии Мегалополь. Неудачно. Затем вторгся в Мессению, соседнюю с Лаконикой область, которой спартанцы в свои лучшие времена владели на протяжении нескольких столетий. Но и тут осечка — под Тегеей спартанское войско потерпело поражение от талантливого стратега Ахейского союза Филопемена, того самого, кого римские консулы, а следом за ними и римские историки называли «последним эллином». Однако эти досадные неудачи амбиций Набиса не успокоили. Он продолжал стремиться если ни к всегреческому, то хотя бы к всепелопоннесскому господству. Для этого укрепил порт Гитий на юге Лаконики, построил небольшой, но боеспособный флот, а Спарту — впервые в ее многовековой истории — окружил стенами. Это раньше, во времена Ликурга, Леонида и Лисиппа, спартиаты сами были стенами Лакедемона, к началу II века до нашей эры ситуация изменилась: греки измельчали, лаконцы тоже не были прежними героями.

Спартанка вручает щит своему сыну. Классическое полотно Жана-Жака-Франсуа Ле Барбье.

Когда в 200 году началась 2-я Македонская война, Набис поступил хитро. Вначале он примкнул к стану союзников македонского царя Филиппа V, за что в награду получил древний Аргос — пелопоннесский полис, который был извечным врагом Спарты. Но как только дела Филиппа пошли по нисходящей, спартанский тиран переобулся на лету и к решающим событиям войны, к битве при Киноскефалах (197 год до н.э.), Набис уже верный союзник Рима. Именно поэтому победитель Филиппа и «освободитель Греции» (как он сам любил себя величать) консул Тит Квинкций Фламинин Аргос оставил Набису. Возможно, зря, потому что именно из-за Аргоса началась очередная война, в которой консулу пришлось поучаствовать самым непосредственным образом.

Яблоко раздора — Аргос

Ахейском союзу в тиране Набисе не нравилось решительно всё. И его «имперские замашки», и социальные реформы, а, если конкретно, не нравилось, что он захватил Аргос, не имея на то никаких прав и оснований. «Аргосский вопрос» и стал поводом к новой войне. Ахейцы обратились к Фламинину и попытались убедить его в том, что Аргос у спартанского тирана надо забрать, а ему самому просто необходимо дать по рукам пока не поздно. Иначе худо станет всем.

«В недрах Греции вырастет еще одно (после Филиппа — Авт.) великое зло — Набис. Этот, пока лишь лакедемонский тиран вскоре, если ему попустить, станет всегреческим и сравнится с алчностью и жестокостью со всеми печально знаменитыми тиранами», — передает Тит Ливий настроения в Греции и Риме.

После недолгих размышлений и совещаний с сенатом консул согласился и в 195 году до нашей эры собрал в Пелопоннесе 40-тысячную армию, состоящую из римлян, их латинских союзников и вспомогательных греческих подразделений. Ахейцы дополнительно выставили еще 10 тысяч бойцов. У Набиса сил было гораздо меньше (около 15 тысяч воинов, по оценке Тита Ливия), но он решил биться до конца — не такова героическая история Спарты, чтобы пасовать перед неприятностями, пусть и такими крупными, как объединенная армия римлян и ахейцев.

Спартанская фаланга считалась самой сильной в Элладе. Но только не во времена Набиса.

Начались боевые действия под Аргосом, куда подошла армия союзников. Партия противников Набиса попыталась было поднять в городе восстание, но была прямо на площади изрублена спартанским гарнизоном. Однако осаждать Аргос Квинкций не стал, он решил нанести удар в самое сердце врага — двинул армию в Лаконику и, разогнав с перевалов пельтастов, подошел к Спарте. В это же время римский флот под командованием брата консула Луция Квинкция блокировал приморский Гитий, а римский десант после ожесточенного штурма взял главный и единственный спартанский порт.

Атака наемников

Сильно расстроенный новостями из Гития Набис, стоя на башне, наблюдал, как под стенами его родного города проходят тесными колоннами легионеры, пытался считать ахейских гоплитов и легковооруженных, потом сбился со счета, плюнул и приказал наемникам (у него под началом было не менее 3 тысяч солдат удачи из разных мест Эллады) ударить в тыл римско-греческим колоннам.

— Вперед! Вам должно повезти!

Наемники с ревом бросились сразу из нескольких ворот, однако римская конница, следовавшая в арьергарде, успела развернуться и встретить спартанцев «на копья». Завязалась ожесточенная рукопашная. А когда на подмогу своим союзникам подоспели ахейцы, хорошо знавшие здешние места (уже приходилось воевать со Спартой и не раз), наемники бросились бежать — кто обратно в город, а кто попросту рассеялся по окрестностям.

Поражение под стенами и разгром наемников раздосадовали Набиса не меньше потери Гития и не на шутку испугали. Он решил притормозить коней и отправил к Фламинину гонцов с просьбой о встрече. Консул не отказал.

«Квинкций и Набис – каждый с небольшим отрядом – сошлись на холмах посреди равнины. Солдат своих оставили тот и другой в таком месте, чтобы их видеть, а сами сошли вниз – Набис с телохранителями, а Квинкций со своим братом, с царем Эвменом, с родосцем Сосилом, с Аристеном, вождем ахейцев, и с несколькими военными трибунами,» — описывает Тит Ливий.

Набис долго и красноречиво (совсем не по-лаконски) убеждал римского консула, что Аргосом владеет по праву, живет по древним спартанским законам и вообще никому не угрожает. Фламинин со своей стороны прямо назвал Набиса не царем, но тираном и потребовал если не всего, то многого: очистить Аргос, избавиться от всех кораблей, вернуть всех изгнанников, а изгнанникам возвратить их рабов и илотов, которым была дарована свобода. Кроме того, — оставить в покое соседей и выплатить крупную контрибуцию серебром. Набис, может быть, и согласился бы, но спартанцы не дали:

— Будем сражаться. Победим или умрем! — таково было общее решение потомков Леонида.

Кстати, больше всех возмущались вчерашние рабы и илоты, которым условия, выставленные Квинкцием, возвращали прежних хозяев, а значит снова надевали на запястья тяжелые браслеты.

При штурме Спарты римляне использовали «черепаху».

Как Пифагор спас Спарту

Ни письменного, ни устного ответа на свои требования Квинкций не дождался. Вместо этого «заговорили» спартанские дротики. Несколько римлян получили ранения, кого-то даже прикончили.

— Ну что, вариантов нет, надо идти на штурм, — сказал консул своим греческим союзникам.

Рано утром римские и ахейские отряды бросились на Спарту с разных сторон. Надо сказать, что городские стены Набис хоть и построил, однако не везде, а только на равнинной части. В тех же местах, где были холмы, увенчанные, как правило, каким-нибудь храмом, укреплений не было. Здесь защитники Спарты встали живым щитом, сюда же хлынули легионеры. Бой завязался жестокий, упорный, неистовый.

«В узких проходах, в трех разных местах против трех отрядов римлян стояли лакедемоняне поначалу твердо; но бой разгорался и мало-помалу стал неравным, — рассказывает Тит Ливий. — Лакедемоняне бросали дроты, но римляне легко защищались от них своими большими щитами, и дроты либо не доставали воинов, либо задевали лишь слегка; а проходы были узки, и слишком тесны, так что негде было разбежаться, чтобы бросить дротик с силою; даже двигаться свободно не удавалось и устоять при метании было трудно».

После нескольких часов рукопашной римлянам удалось потеснить защитников Спарты и кое-где прорвать цепь обороны. Тогда на них стали кидать камни и черепицу с домов. Римляне вначале растерялись, но потом придумали решение — плотно сгрудились, подняли над головой щиты и «черепахой» поползли вглубь города. Казалось бы всё, конец, ничего лакедемонянам больше не поможет. Но…

Если в Сиракузах был Архимед, то в Спарте нашелся Пифагор — так звали лучшего военачальника Набиса. Он придумал, что противопоставить римской мощи: приказал поджечь дома, расположенные вдоль стен. Справились быстро, и скоро те из легионеров, кто сумел прорваться в город, оказались в огненном мешке.

«На римлян обрушились крыши, осколки черепицы, горящие балки; вихри пламени понеслись по улицам, а в тучах дыма опасность казалась страшнее, — приводит детали боя Тит Ливий. — Те римляне, что бросились было в бой, отхлынули от стен; те же, что ворвались уже внутрь, когда пожар поднялся позади их, испугались, что будут отрезаны от своих, и поторопились выбежать обратно».

Такого поворота никто не ожидал, и Квинкций приказал трубить отбой. Не погибать же в огне! Римляне отхлынули.

Набис был, конечно, доволен таким итогом битвы, но прекрасно понимал, что от нового штурма горящие дома его больше не спасут — слишком велик был численный перевес неприятеля, слишком крепкими воинами оказались римляне. Поэтому через несколько дней тиран снова отправил во вражеский лагерь посольство — передать, что он согласен на любые условия мира. В роли главного посла выступал геройский Пифагор. Ему, хоть и не без труда (даже пришлось пасть на колени), удалось убедить римского консула снять осаду и оставить власть в Спарте за Набисом.

Тит Квинкций Фламинин согласился. Вероятно, его беспокоили потери, которые были неизбежны при новом штурме. Но, скорее, он как мудрый политик понимал, что если окончательно растоптать Спарту, уничтожить Набиса — пусть он и тиран — усилятся позиции других греков, а особенно — Ахейского союза. А сильные игроки в Греции Риму были не нужны.

Источники: Полибий. Всеобщая история/ Тит Ливий. История Рима от основания города.

Автор — Алексей Денисенков

Источник — https://zen.yandex.ru/media/historygothy/kak-rimliane-rastoptali-chest-i-slavu-velikoi-sparty-5de92d9e4e057700b071627c

Железная нищета Спарты. Как государство воинов пришло в упадок и исчезло, так и не поняв, что же происходит

Некогда, в далекие античные времена, существовало мощное военное государство — Спарта, предмет восторга и поклонения современных младших школьников и даже вполне взрослых дядечек, недоигравших в солдатики.

И однажды это государство исчезло. Растворилось. Причем путь от вершины славы и могущества — когда Спарта во главе коалиции греческих городов победила афинян и их союзников — до уровня захолустного городка в римской провинции Ахея был проделан по историческим меркам стремительно — менее чем за пару веков.

Аристотель не зря писал о том, что бессмысленно создавать культуру, основанную на воинской доблести, поскольку существует еще такая вещь, как мир, и с ним периодически приходится иметь дело.

Одержав победу над Афинами, спартанцы столкнулись с тем, чего они хотели меньше всего, — с миром, и, собственно, именно с этого столкновения людей мира с людьми войны начинается закат военной цивилизации.

Но, наверное, стоит сказать хотя бы несколько слов о том, как эта военная цивилизация могла появиться, избегая, из уважения к читающим, повторения школьных истин.

Как и когда появилась Спарта

По легенде, местность была названа Лакедемоном в честь первого царя, а заложенный город назван Спартой по имени жены Лакедемона. Их внучка, Пенелопа, была женой Одиссея, а их внук Гиацинт… Впрочем, пересказывать легенды и мифы сейчас мы не станем, лучше обратимся к фактам, которые указывают на то, что город Спарта был основан около 1000 года до н. э., через 200 лет после разрушения главенствующих ранее в этом регионе Микен.

Падение Микен — следствие катастрофы бронзового века, величайшего из потрясений, пережитых цивилизацией. Что касается Лаконики, то в какой-то момент эти земли, заселенные ахейцами (у Гомера «ахеец» — синоним слова «грек», хотя древнегреческий этнос, как считают ученые, складывался из нескольких племен), были завоеваны дорийцами, о происхождении которых ведутся споры.

По наиболее популярной версии, дорийцы вторглись на Пелопоннес с севера и завоевали полуостров, а крупнейшим и сильнейшим их полисом стала Спарта.

Впрочем, существуют менее популярные, но при этом любопытные версии. В частности, замечательный исследователь, лингвист и историк Джон Чедвик считает, что дорийцы были угнетенным большинством, проживавшим в Лаконике, и пришли к власти, свергнув угнетателей и подчинив их себе.

Если бы так и было, то это объясняло бы ту жесточайшую военную структуру, созданную в Спарте, и дало бы нам возможность порассуждать о том, что происходит, когда угнетенные начинают угнетать бывших угнетателей, почему при этом рождаются жесточайшие из режимов, и даже озвучить в очередной раз более чем сомнительную, но популярную мантру «революция — плохо, эволюция — хорошо».

Как бы то ни было, становление Спарты как подчиненного войне государства связывают с именем легендарного Ликурга, возможно, мифического персонажа, так как его биография туманна, неясно, какие из реформ действительно проведены им, а какие ему приписываются, и даже с датами его жизни неразбериха — по разным версиям, они лежат в промежутке от IX до VI века до н. э.

Так или иначе, но именно ему приписывают создание жестких правил воспитания спартанцев, которые жили в военных отрядах, главными их задачами были постоянная тренировка и оттачивание военных навыков. Собственно, первоначально такой образ жизни был нужен для того, чтобы силой держать в повиновении покоренных местных жителей, илотов, труд которых обеспечивал существование господ. Господа, впрочем, при этом не роскошествовали — с детских лет они жили военными отрядами, так сказать, находились на постоянном казарменном положении. За неимением войн свои навыки убийства они оттачивали, устраивая охоту на илотов — это считалось вполне достойным упражнением.

Земля, по Ликургу, должна была быть поделена на 9 тысяч наделов — по числу взрослых мужчин Спарты (читай — воинов). Каждый из наделов обрабатывали илоты и тем самым кормили владельца надела, однако, как считают историки, в реальности такого количества граждан в Спарте никогда не существовало.

Всё существование спартанцев было подчинено идее их равенства между собой — и фактическое отсутствие денег, и даже традиция совместного приема пищи: спартанцы считали, что нет смысла копить богатства, если ты не сможешь ими воспользоваться, например есть больше или вкуснее других. Заметим, что вершиной кулинарного искусства и любимым блюдом в Спарте была черная похлебка, о которой другие греки вспоминали с содроганием, — варево из свиных ног, крови, чечевицы и уксуса.

Ремесло в Спарте (которым занимались илоты и лично свободные, но бесправные жители — периэки) было подчинено удовлетворению самых простых потребностей. Важнейшим было производство оружия и разного рода амуниции, что же касается прочего, то, мягко говоря, особых высот умения местные ремесленники не достигли.

Контакты с иноземцами, даже с жителями других греческих полисов, были сведены к минимуму — нет, они не были под запретом, просто само устройство жизни подразумевало существование в замкнутой среде. Более того, все законы Ликурга как раз были созданы для замкнутой среды и преследовали простую и жестокую логику существования: илоты кормят спартанцев, а спартанцы жесточайше эксплуатируют илотов, чтобы кормящие не разбежались или не взбунтовались, и для выполнения этой миссии община эксплуататоров готова нести всяческие лишения.

Конечно, жизнь в закрытом мужском сообществе, где одновременно насаждаются идеи равенства, культ силы и демонстративная скудность потребностей, не означала, что спартанцам нечего было желать. А желал каждый одного — признания. Признания каких-то своих заслуг или способностей, похвалы командира, старейшины или товарищей. Раздачу орденов тогда еще не придумали, награждать богатством в этом обществе было неприемлемо и даже смешно, а вот признание в рамках, как сказали бы сейчас, референтной группы было тем, к чему стремился каждый.

К числу героев спартанцы относили, например, Офриада, участника так называемой битвы 300 чемпионов, одного из эпизодов войны Спарты с Аргосом. Тогда (546 год до н. э.) было решено, что большого общего сражения не будет, вместо этого каждая из сторон выставит на бой по 300 лучших воинов.

После битвы в живых остались два аргоссца и тяжелораненый Офриад. Аргосцы, уверенные, что только они и остались в живых, покинули поле боя, и Офриад воспользовался этим. Спартанцы провозгласили его (и себя, конечно) победителем. После этого Офриад покончил с собой, чтобы противники не посчитали его убитым в сражении, потому что боялся умереть от ран.

Понятно, что Аргос с такой «победой» не согласился, на следующий день всё-таки состоялось общее сражение (на этот раз победила Спарта), а Офриад стал одним из самых популярных народных героев Спарты, о подвиге которого старейшины рассказывали юным воинам.

Управление Спартой было необычным. Чаще всего вспоминают про то, что в Спарте было два царя (версий о том, почему два, довольно много), но настоящую полноту власти они получали лишь во время военных походов (армию возглавлял один из царей, второй оставался «на хозяйстве»), да и то следовавшие за армией судьи, эфоры, докучали ему советами (если царь не слушал их советов и терпел поражение, то позже привлекался к суду). Цари были членами совета старейшин — герусии. Просто двумя из 30 совещающихся, с абсолютно равными правами.

Существовало и народное собрание, апелла, которое мало что значило. И в самом деле, собрание, состоящее целиком из воинов, в стране, где подчинение было возведено в высшую из добродетелей, вряд ли могло влиять на принятие каких-то решений. Да особых решений принимать и не приходилось, а члены герусии больше были заняты тем, что наблюдали за военными упражнениями и науськивали спартанскую молодежь друг на друга (драки — хороший элемент военной подготовки), чем государственными проблемами. Которых и не возникало, если волею судеб спартанцам не приходилось принимать участия в каких-то общегреческих делах.

Заметим, что устно изложенные когда-то Ликургом правила жизни спартанцев, вошедшие в историю как «большая ретра», регламентировали буквально все аспекты существования спартанских граждан вплоть до личной жизни (например, нормальным было уступить свою жену более габаритному сотоварищу, так как считалось, что от этого брака родятся более могучие дети).

Жизнь любого спартанца принадлежала государству целиком, полностью и без остатка, не оставляя возможности для какой-либо иной самореализации и шансов распоряжаться своей судьбой.

Что принесла спартанцам победа

Нельзя сказать, что спартанцы воевали мало и совсем уж избегали греческих дел — сидеть в сторонке в своей Лаконике не получалось, обстоятельства раз за разом заставляли их вмешиваться то в одну войну, то в другую (одно время, когда в греческих полисах тирания как форма правления набрала силу, народ Эллады даже превозносил спартанцев как борцов с тиранами — волею судеб именно их войска раз за разом одолевали то одного, то другого тирана, например, они избавили афинян от тирании печально известного Писистрата). Но всё-таки ни одно из событий не оказало на Спарту такого влияния, как Греко-персидские войны и последовавшие за ними Пелопонесские войны.

Спартанцы, разумеется, сражались за победу и достигли ее, и вот наступил мир (о котором как о большой сложности для народа войны предупреждал Аристотель), в котором надо было жить, с которым надо было что-то делать и которым надо было как-то пользоваться…

После победы спартанцы провозгласили, говоря современным языком, свою новую «внешнеполитическую доктрину» — они желали доминировать в Греции, имея в каждом из полисов правительства из своих друзей и союзников. Между тем союзники совершенно не понимали, чем, кроме военного союза, может быть интересна Спарта. Действительно, в качестве экономического партнера сложно было найти — не в Греции даже, а в мировой истории вообще — страну более тусклую и малопривлекательную.

Заниматься ремеслом и торговлей гражданам было запрещено, их задача — исключительно война или военные упражнения. Обеспечением их гимнастики занимались государственные рабы — илоты и обложенные данью периэки — лично свободные, но лишенные прав жители Лаконики. Деньгами служили не драгметаллы, а железо, причем в принятом раз и навсегда соотношении веса (для пересчета курса, так сказать) серебра к железу как 1:1200. Это делало фактически невозможным взяточничество и стяжательство, но губило и торговлю тоже.

Одним словом, союзники Спарты не поняли притязаний Спарты на господство. Соответственно, правительства из друзей Спарты в союзных полисах никак не образовывались. И когда спартанцы решили немного помочь своим ставленникам — слегка надавить, — началась новая эпоха войн, мир был приведен в понятное для Спарты состояние.

Сначала спартанцами снова сопутствовал военный успех — им удалось, не без труда, подавить восстание в Афинах, одолеть с помощью Персии коринфян в многолетней войне, но всё когда-то кончается — в Беотийской войне спартанцы потерпели поражение.

Фивы, центр области Беотия, бывший союзник Спарты, после поражения Афин становятся экономическим центром Греции, победа демократии вовлекает в управление полисом большое количество граждан. В Фивах есть деньги и множество политизированных людей, которые готовы к решительным действиям.

Попытка Спарты свергнуть демократическое правительство Фив и установить правление своих ставленников становится поводом к войне.

В двух крупных сражениях беотийский полководец Эпаминонд наносит Спарте сокрушительные поражения. Историки считают, что причиной побед стала революционная по тем временам тактика ведения боя — Эпаминонд применил построение войска не ровной линией, а «кочергой», когда один из флангов усиливался несколькими рядами фаланги и, прорывая более слабый строй соперника, окружал его. Но был и еще один серьезный фактор, чисто морального свойства, — спартанцы считались непобедимыми в битве гоплитов — тяжеловооруженных воинов.

В те далекие времена войска, как правило, выстраивались друг против друга в обычном строю — справа налево. Справа оказывались наиболее сильные и лучше вооруженные воины, слева — народ помельче, не всегда полностью экипированный. Таким образом, при зеркальном отражении, крепыши всегда бились против малышей. И наоборот (что было предметом трений спартанцев с союзниками в Пелопоннесской войне — спартанцы всегда занимали левый, наиболее безопасный фланг).

Эпаминонд унизил спартанцев, выставив собственную гвардию, несколько сотен специально подготовленных отборных воинов, на правый фланг — лоб в лоб с лучшими воинами спартанцев.

На современников (да и на самих спартанцев) сильнейшее впечатление произвело не построение «кочергой», а именно то, что фиванцы победили спартанцев в битве гоплитов — чего не удавалось до тех пор никому (эрудированный читатель, конечно, сразу вспомнит о фиванском «священном отряде», состоявшем, по легенде, якобы из любовных пар — гомосексуальность в Греции была явлением обыденным, — да, именно этот отряд и стоял на правом фланге беотийской фаланги).

Эпаминонд не терял времени даром — была создана мощная антиспартанская коалиция, к которой присоединились Афины, Коринф, Аргос и еще несколько полисов. А ресурсы Спарты таяли — их вековая система не менялась, они по-прежнему занимались сортировкой младенцев и испытаниями юношей на выживаемость. В итоге к 370 году, после поражений от Эпаминонда, в строю у спартанцев осталась всего лишь тысяча взрослых мужчин — ресурсов нет и взять их неоткуда, это при том, что были не имеющие гражданства парфении (то есть «рожденные девой», дети незамужних спартанок), упомянутые периэки, неодамоды (бывшие илоты, получившие свободу и часть гражданских прав) и даже мофаки, что буквально переводится как «выскочки», дети неграждан, получившие спартанское воспитание, — но все они, по консервативной местной традиции, не воины, им нельзя в строй. Так, под «деды воевали», начала затухать Спарта.

Наивно полагать, что все без исключения люди войны были настолько глухи и слепы, что не могли понять необходимость перемен.

Впрочем, перемен в устройстве жизни так и не произошло — в то время, как соседние полисы занимались, говоря нашими словами, инновациями, развивали торговлю, совершенствовали общественное устройство, спартанцы нянчили свои прошлые доблести.

Эпаминонд не ограничился военными успехами — понимая, что жизнь Спарты обеспечивается исключительно трудом илотов, он объявил, что жители соседней со Спартой Мессении (которых спартанцы победили в войнах VIII века до н. э. и обратили в рабство, четыре столетия подавляя их бесконечные восстания) — свободны.

От этого удара Спарта уже не оправилась.

Попытки реформ

В 245 году до н. э. одним из царей Спарты стал Агис IV. К тому времени спартанское общество уже не было монолитным. Землевладельцами остались всего 700 граждан (напомним, у Ликурга распределялись 9000 земельных наделов), остальные участки некому было обрабатывать, и часть спартанцев впала в нищенское состояние. Граждан не хватало для формирования более-менее боеспособной армии. Формировалась земельная аристократия, всеми правдами и неправдами расширяющая свои владения. Роскошь, вольно или невольно, входила в обиход спартанцев, которые были уже хорошо знакомы с образом жизни греков в других полисах. Да что там греки в других полисах — тесное сотрудничество с Персией и Египтом на многое «открыло глаза» даже самым невнимательным из спартанцев. Кроме того, спартанские отряды часто и охотно нанимали персы, египтяне, карфагеняне — спартанцы превратились из людей изолированных в людей, повидавших мир. И заработали своими стараниями кое-какие богатства, которые надо было как-то реализовывать.

Агис попытался реформировать Спарту (показателем косности реформируемого сообщества стал лозунг возврата к заповедям Ликурга, тогда как в реальности приходилось отходить от устаревших заповедей): дал права периэкам, разделив между ними земли, отменив долговые обязательства, и… и, конечно же, вернулся к спартанским традициям воспитания молодежи.

Нельзя сказать, что даже такие половинчатые реформы вызвали у спартанцев той эпохи одобрение. Начавшая формироваться земельная аристократия расправилась с Агисом и его приспешниками, причем их обвинили в преступлении тягчайшем — попытке навязать тиранию.

Однако необходимость реформ Спарта чувствовала, и десятилетие спустя вторую попытку предпринял царь Клеомен III. К тому времени спартанцев насчитывалось всего несколько сотен, Спарта вела войну против Ахейского союза и, фактически не имея собственных сил, прибегала к помощи наемников. Именно их силами Клеомен одерживает военные победы и во главе армии наемников возвращается в Спарту.

Находящийся в зените славы царь начинает с репрессий, подавив в зародыше возможность сопротивления: четверо из пяти эфоров, судей, фактически управлявших Спартой, убиты, более 80 семей изгнаны из города, в число спартиатов включены неграждане, распределено более 4 тысяч земельных участков, проведена кассация долгов.

Армия стала большой и была реформирована по македонскому образцу, однако количественно всё равно сильно уступала македонцам, которых терпящие поражения ахейцы призвали выступить на их стороне, а не воевать спартанцы не могли и даже не понимали, как такое вообще возможно.

В итоге Клеомен потерпел поражение, вынужден был бежать вместе со своими соратниками и семьей в Египет, участвовал там в заговоре против местного правителя и был убит, а его реформы довольно быстро «рассосались» благодаря активности вернувшейся в Спарту аристократии.

На рубеже III и II веков еще один из тиранов, Набис, попробовал что-то изменить в спартанском устройстве. Набиса не случайно чаще именуют тираном, чем царем — по одним сведениям, после Клеомена в Спарте вообще не осталось потомков двух царских фамилий, по другим — именно Набис был последним из них. Превзойдя прежних реформаторов в жестокости проведения реформ, Набис ничего не поменял в их содержании. Он в очередной раз перераспределил земельные участки (понятно, что каждое перераспределение приводило к тому, что появлялось множество недовольных), изгнал олигархов, дал гражданство даже илотам и одновременно попытался привести спартиатов, и прежних, и новообращенных, к полному отказу от собственной жизни и прав в пользу государства, к воспитанию по Ликургу, а илотов, ныне граждан, заставив одновременно работать в поле.

В итоге всех попыток реформ Спарта так и не выбралась из нищеты, внутренние противоречия только углубились, образ жизни и порядки спартанцев по-прежнему вызывали недоумение у других греков, отсутствие личных свобод и личного имущества на фоне происходящего в соседних полисах и государствах к тому времени вызывало резкое негодование не только среди сформировавшейся аристократии, но и среди рядовых граждан.

Финал этой истории

Государство-надсмотрщик, созданное для эксплуатации труда илотов, вполне естественным образом стало милитаристским государством, которое не мыслило себя без войны и существовало ради войн. Перестроиться не получилось, возможно, что и не могло получиться, но и жить войной малочисленное бедное государство никак не могло — силы противников превосходили Спарту всё больше и больше, и в качестве вооружений, и в численности, и в боевом умении, и даже в боевом духе.

В 146 году Греция попадает под власть Рима и становится римской провинцией Ахея. Кажется, спартанцы даже не понимают, как они, совершенно незаметно для себя, стали просто мелкой и несамостоятельной частью империи своих якобы союзников (Рим использовал воинственность спартанцев, легко убедив их выступить против Ахейского союза; таким образом повод к войне, закончившейся покорением Греции, был найден без труда). Греция покорена, а в память о былом величии и славе завоеватели предоставляют Афинам и Спарте особые права самоуправления.

В Риме вскоре входит в моду всё греческое, и богатые и образованные римляне, которых становится всё больше, начинают ездить в провинцию Ахея, чтобы своими глазами увидеть эти удивительные места, описанные греческими классиками. Афины, Фивы и Коринф заполнены римскими патрициями, которые любуются местными красотами, слушают философов, восхищаются творениями художников…

Конечно, в список всех «туристических маршрутов» обязательно входит и овеянная легендами Спарта, где местное самоуправление пытается поддерживать жизнь по Ликургу и где путешественники могут наблюдать, как собравшиеся на обязательные общие трапезы спартиаты едят свою черную похлебку и распевают боевые песни своих предков.

Этот туристический аттракцион, островок и, по сути, музей архаики в бурно растущем и развивающемся мире и люди, живущие такой непонятной современникам жизнью, даже тогда вызывал изумление у суровых римлян.

Так, под песни о том, что «деды воевали», постепенно исчезло с мировой арены, а после и вовсе стерлось из памяти самое воинственное государство в истории.

Викинги против римлян: кто победит — Рамблер/спорт

Любому мальчишке с детства было интересно устраивать сражения армий, которые никогда не имели даже возможности вступить в битву. Ниндзя против спартанцев, греческая фаланга на конницу гуннов — мы вот решили побаловать свою фантазию и аргументированно доказать, победил ли бесстрашный берсерк-викинг дисциплинированного римского легионера, или нет.

Победа: римляне

Большая часть воинов-викингов имела в своем арсенале боевой топор и копье. Дорогие мечи могли позволить себе только предводители и представители знати. В качестве брони чаще всего использовалась ременная оплетка, спасавшая голени и предплечья. Вооружение римского легионера было стандартизировано: боец оснащался коротким гладиусом, копьем и метательными дротиками. Каждый солдат имел шлем и довольно неплохую броню. К тому же, щиты римлян прикрывали почти все тело, в то время как щиты викингов были более компактны.

Победа: римляне

Знаменитая «черепаха» римских легионеров была практически неуязвимым монстром из стали на поле боя. Даже превосходящие силы противника ничего не могли противопоставить профессиональным солдатам, умевшим точно и беспощадно разить копьями из-за стены щитов. В боевой тактике викингов также есть сражение при сомкнутом строе под прикрытием щитов, однако их способ был гораздо менее действенным.

Победа: викинги

Некоторые историки считают викингов первыми пиратами. В самом деле, в мореходстве они достигли немалых успехов. Длинные драккары были отлично приспособлены и для глубоких, и для прибрежных вод. Маневренность кораблей викингов также оставалась на хорошем уровне, в то время как суда римский военно-морского флота в основном полагались на таранный удар носом и не могли оказать достойного отпора быстрому, маневренному кораблю.

По большому счету, в схватке должен был победить римский легионер. Он был лучше вооружен, профессионально обучен, чаще всего имел длительный опыт службы — а значит, участвовал во многих сражениях. Тем не менее одиночная схватка почти наверняка осталась бы за варваром-викингом: бесстрашные пираты славились свирепостью и в бою не знали удержу. Подводя итоги можно сказать, что в положении один на один мы отдаем предпочтение викингам, но при масштабных сражениях ставим, все же, на римских легионеров.

Знаменитые греки и римляне : ЛИСАНДР

116

ЛИСАНДР

Лисандр принадлежал к древнему, знатному роду Гераклидов, который утратил свое богатство, и отец Лисандра был человеком бедным. Своему сыну он дал строгое спартанское воспитание и научил его с достоинством переносить свою бедность.
Уже в молодости Лисандр выделялся умом, блестящими способностями, железной волей и исключительным честолюбием. Рано у него проявились и дурные стороны характера: хитрость, лицемерие. Он мог льстить, ухаживать за людьми высокого положения, терпеть любые обиды и оскорбления, если ему это было выгодно.
Родина Лисандра Спарта уже много лет воевала с Афинской державой за господство в Греции. Несмотря на большие потери, ни один из противников не смог одержать решительной победы. Гибель афинского флота и войска в несчастной сицилийской экспедиции внушила Спарте надежду на скорое окончание войны. Однако Афины быстро построили новый флот. Морское могущество Афин не было сокрушено. Война продолжалась.
Чтобы добиться победы, Спарта решила обратиться за помощью к персам, старым врагам Греции. Наместник Малой Азии, брат персидского царя Кир Младший дал спартанцам много денег для постройки флота и содержания войска.
К этому времени Лисандр достиг высокого положения в государстве. Он проявил себя даровитым военачальником и ловким дипломатом. Ему поручили командовать флотом и, самое главное, вести переговоры с персами о денежной помощи.
Став командующим флотом, Лисандр неизменно руководствовался правилом: нападать только тогда, когда у него перевес в силах, и уклоняться от сражения, если численный перевес у афинян.
Прежде всего Лисандр направился с эскадрой к Эфесу. Перс-

117

говоры с персами завершились блестящим успехом: он получил огромные средства, а также право собирать, от имени персидского наместника, подати с населения Малой Азии. На эти деньги Лисандр немедленно вдвое повысил жалованье матросам своего флота. Затем он объявил, что, если афинские матросы-наемники перейдут к нему на службу, они получат столько же. Как раз в это время у афинян была задержка уплаты жалованья матросам. Афинские матросы-наемники массами стали перебегать к спартанцам. В короткое время афинский флот остался почти без гребцов.
Афинский флотоводец Антиох, вопреки приказанию Алкивиада, с частью флота ввязался в сражение у мыса Нотии в Малой Азии, и Лисандр нанес ему решительное поражение. Вину за это поражение афинское народное собрание возложило на Алкивиада, и тот должен был уйти в изгнание. Так Спарта избавилась от самого талантливого и опасного врага.
Лисандр в Эфесе собрал представителей аристократов, живших в союзных с Афинами греческих малоазийских городах. Он щедро раздавал деньги для организации тайных союзов, которые должны были подготовить свержение демократии в этих городах.
Между тем срок командования Лисандра истек, и на его место из Спарты прислали другого командующего Калликратида. Это был человек бесхитростный, прямой и недалекий.
Лисандр был раздосадован назначением Калликратида и стал интриговать, чинить ему всевозможные затруднения. Так, он отослал остаток денег Киру Младшему, а Калликратиду предложил самому выпрашивать деньги у персов или добывать их иным способом.
Союзные со Спартой города тоже были недовольны новым назначением.
Калликратид попал в затруднительное положение. Гордый спартанец считал унизительным для себя вымаливать деньги у персов. А денег, чтобы платить жалованье матросам, не было, среди них начался ропот, открытое недовольство. Скрепя сердце командующему пришлось отправиться в Сарды, к Киру Младшему.
Прибыв во дворец Кира, Калликратид приказал доложить, что спартанец Калликратид желает видеть наместника. Один из придворных сказал ему:
— Сейчас Кир занят, он теперь пьет; тебе придется подождать.
— Хорошо,— ответил Калликратид,— я подожду, пока он кончит пить.
Персы-придворные стали смеяться над ним, и рассерженный Калликратид ушел.
На следующий день он снова явился во дворец, но опять не добился приема у наместника. Поняв, что Кир издевается над ним, взбешенный Калликратид вернулся в Эфес. Он проклинал своих сограждан (в первую очередь Лисандра), которые низкопоклонничали перед «варварами» и приучили их нагло относиться к грекам.

118

Умирающий воин. Восточный фронтон храма Афины на острове Эгине

Он поклялся, что, возвратившись в Спарту, приложит вес усилия, чтобы прекратить братоубийственную войну. «Тогда,— говорил он,— греки снова будут едины и, как некогда, страшны варварам и больше не станут выпрашивать у них подачки для взаимного уничтожения». Однако вскоре, в сражении при Аргинусских островах, Калликратид был разбит афинянами и погиб в этом бою.
Тогда союзники спартанцев вместе с Киром Младшим отправили в Спарту послов с просьбой вновь поставить во главе флота Лисандра.
В угоду персам и своим союзникам спартанские правители согласились назначить Лисандра командующим флотом, хотя закон запрещал два раза подряд назначать на эту должность одного и того же человека. Чтобы обойти закон, командовать флотом назначили некоего Арака, на деле же командовал Лисандр.
Простые матросы, хотя и были довольны щедростью Лисандра, не одобряли его способов ведения войны. Они упрекали Лисандра, говоря, что не подобает знатному спартанцу, род которого восходит к легендарному Гераклу, воевать с помощью хитрости. В ответ на это Лисандр, смеясь, говорил: «Где не годится львиная шкура, там надо подшить лисью»,— то есть там, где не помогает сила, надо применять хитрость.
Получив снова власть, Лисандр начал уничтожать демократический строй во всех союзных государствах и ставить там у власти аристократию. При этом он не везде и не всегда действовал насилием и угрозами, а чаще применял хитрость и притворство.
Так, в Милете происходила ожесточенная борьба народа с

119

аристократами. Лисандр помог аристократам уничтожить демократию и изгнать своих противников. Когда аристократы вновь примирились с демократами, он высказал радость по поводу этого примирения. Побудив затем аристократию к новому восстанию, он с войском вошел в город и стал лицемерно укорять мятежников за распри и даже пригрозил им наказанием. А между тем он тайно одобрял убийства демократов.
Лисандр не скупился на обещания и клятвы, но никогда не считал себя связанным ими. Он говорил: «Детей можно обманывать игрушками, а взрослых — клятвами».
Таков был Лисандр — хитрый, бессовестный, двуличный человек.
Его нисколько не смущало, что люди бранили его за обманы и коварство. Когда в Азии кто-то прямо в лицо стал перечислять все его обманы и преступления, Лисандр только подзадоривал его:
— Болтай, болтай, иностранишка! Облегчи свою душу, да смотри не упусти чего-нибудь!
Кир Младший пригласил Лисандра в Сарды. Он обещал ему денежную помощь и флот. Кир доверил Лисандру даже сбор дани и управление малоазийскими городами в свое отсутствие.
Лисандр теперь мог щедро расплатиться с матросами и возвратиться в Геллеспонт к своей эскадре. Здесь он приступом взял город Лампсак.
Афинский флот — сто восемьдесят триер — стоял на якоре у Херсонеса Фракийского. Узнав о взятии Лампсака, афиняне снялись с якоря и двинулись против спартанцев.
Афинские корабли остановились против Лампсака. Афинским флотом командовало несколько стратегов и между ними Филокл. Этот Филокл «прославился» тем, что внес в народное собрание предложение: отрубать каждому пленному спартанцу большой палец на правой руке, чтобы лишить его возможности владеть мечом и копьем.
Весь день на кораблях обеих эскадр никто не думал об отдыхе: все готовились на завтра к решительному сражению. Афиняне понимали, что для них поражение будет равносильно гибели родины, и потому решились победить или умереть.
Однако Лисандр не захотел принять открытого боя и замыслил хитрость. Он приказал матросам и кормчим быть наготове, чтобы с рассветом начать сражение, а сухопутному войску оставаться на берегу.
На следующее утро афинские корабли в полном боевом порядке выступили против спартанцев. Но Лисандр не принял вызова; он приказал своим кораблям первой линии сохранять спокойствие и не принимать боя. К вечеру афиняне отошли, и их матросы сошли на берег; Лисандр позволил своим матросам тоже высадиться на берег.
Следующие четыре дня афиняне продолжали свои попытки

120

вызвать Лисандра на открытый бой, но безуспешно. На пятый день афиняне с явным пренебрежением стали относиться к своему противнику, решив, что он не осмелится уже на них напасть; они вытащили часть своих кораблей на берег, а матросы разбрелись по соседним деревням.
Вот тогда Лисандр отдал приказ атаковать врага одновременно и с моря и с суши.
Флот спартанцев быстро двинулся к противоположному берегу пролива, ширина которого была около двух километров; одновременно сухопутное войско стало занимать господствующую над берегом высоту. Один из афинских стратегов, завидя с берега приближающийся флот неприятеля, приказал матросам немедленно садиться на корабли. Но экипаж невозможно было быстро собрать; кто мирно спал в палатках, кто готовил себе пищу.
Из-за преступной небрежности стратегов не была поставлена даже стража.
Битва продолжалась менее часа. За это время Лисандр уничтожил почти весь афинский флот. Только восемь триер под начальством Конона сумели спастись. Эти корабли ушли на юг, к острову Кипру.
Битва была короткой, но она покончила с афинским могуществом на море. У Афин теперь больше не было ни флота, ни денег, ни матросов. Всего было взято в плен три тысячи воинов и моряков вместе со стратегами. Лисандр посадил пленников на суда и отплыл назад, на другой берег Геллеспонта, к Лампсаку.
Спартанское правительство и совет союзников решили казнить всех пленных афинян. Лисандр призвал к себе пленного стратега Филокла и спросил его, какого наказания заслуживает он, который внес в афинское народное собрание предложение отрубить спартанским пленникам большой палец правой руки? Филокл, не сломленный несчастьем, смело ответил Лисандру:
— Поскорей казни пленных: ведь такая же участь постигла бы тебя, если бы мы победили.— И первым пошел на смерть.
После казни пленных Лисандр стал объезжать прибрежные города и, всюду уничтожая демократию, устанавливал аристократическое правление, оставляя везде спартанские гарнизоны. Начались казни и изгнание сторонников демократии.
Чтобы поскорее захватить Афины, Лисандр снова задумал хитрость. Он объявил, что все афиняне, застигнутые вне города, будут немедленно казнены. Он рассчитывал, что наплыв жителей в Афины вызовет там голод, болезни, и город не сможет выдержать долгой осады.
Расчет Лисандра оправдался: в Афинах вскоре наступила крайняя нужда. Тогда он отплыл с флотом к Пирею и потребовал сдачи города.
Побежденным пришлось принять тяжкие и позорные условия спартанцев. Афиняне должны были разрушить военную гавань,

121

срыть Длинные стены, защищавшие Город, а также вернуть изгнанных аристократов. Афинский морской союз уничтожался. Еще недавно могущественные Афины потеряли свои заморские владения. У афинян остались только Аттика и остров Саламин.
Лисандр захватил и сжег все корабли афинян, оставив им только двенадцать небольших судов.
Лисандр вступил в Афины; это был день годовщины великой победы афинян над персами при Саламине.
Победители при звуках музыки приступили к разрушению Длинных стен. По условиям мира Афины должны были восстановить у себя «государственный строй отцов», то есть аристократический. Под давлением Лисандра власть была передана комиссии из тридцати человек, ярых противников народа. За террористический режим, какой они установили в Афинах, эти правители впоследствии были прозваны «тридцатью тиранами», или просто «Тридцатью». Новое правительство опиралось на спартанский гарнизон, стоявший в Афинах.
Еще не были до конца срыты Длинные стены, как Лисандр созвал совет союзников и потребовал наказания афинян за то, что они недостаточно быстро выполняют условия мирного договора. Среди союзников некоторые требовали полного разрушения Афин. Другие даже предлагали срыть город До основания, жителей продать в рабство, а на месте, где стояли Афины, устроить пастбище для скота.
Однако спартанцы не решились уничтожить великий город. Чтобы унизить поверженного врага, Лисандр приказал разрушать афинские укрепления под звуки флейт и в присутствии представителей всех союзников Спарты. Остатки афинского флота торжественно были сожжены.
В Афинах начались преследования и казни сторонников демократии, чинились всяческие насилия. Афинский народ испытал великое унижение, но не пал духом. Некоторое время спустя народ восстал против спартанцев и их ставленников — «тридцати тиранов» и сверг их.
Лисандр между тем отплыл с флотом во Фракию. Всю добытую военную добычу и мешки с деньгами он отправил в Спарту с одним из своих помощников Гилиппом. Это был всеми уважаемый человек, в свое время одержавший победу над афинянами в Сицилии. Однако он не устоял перед силой денег и совершил позорный поступок. Он решил присвоить часть денег. Для этого Гилипп велел распороть мешки и вынуть из каждого значительную часть денег. Он не знал, что в каждом мешке была опись содержимого. Прибыв в Спарту, Гилипп спрятал присвоенные деньги под крышей своего дома. Когда вскрыли мешки, то в каждом обнаружили большую недостачу, хотя печати были целы.
Были допрошены слуги Гилиппа, и один из них сказал, что у Гилиппа в «черепичнике живет множество сов»; этим он дал

122

понять, что под черепичной крышей дома Гилиппа спрятаны афинские монеты (на них чеканилось изображение совы — священной птицы богини Афины). Произведенный обыск обнаружил утаенные и спрятанные Гилиппом деньги.
Преступление Гилиппа показало, до чего докатились спартанцы, и вызвало взрыв возмущения. В Спарте вновь было запрещено пользоваться золотой и серебряной монетой. Разрешалась только тяжелая железная монета, которую трудно было накопить в больших размерах. Строгий закон разрешал тратить деньги, привезенные Лисандром, только на нужды государства и грозил смертной казнью всем, у кого они будут найдены.
Однако все эти меры не могли предотвратить распространение роскоши и богатства в победоносной Спарте. Влиятельные граждане мало считались с запретами, и в их руках скопились огромные богатства.
Лисандр ничем не воспользовался из привезенных им сокровищ. В имущественных вопросах он придерживался старинных спартанских обычаев и ничем себя не замарал.
Во главе большого флота Лисандр снова отправился к берегам Малой Азии. Во все греческие города он поставил спартанские гарнизоны во главе с наместниками (гармостами), с их помощью он сделался фактическим владыкой этой области.
Окружавшие его льстецы и всяческие проходимцы объявили его богом-спасителем Греции, воздвигали ему алтари и даже приносили жертвы. Правда, у Лисандра хватало здравого смысла относиться к этому с иронией. Человеку, утверждавшему, что он его обожает и молится на него, Лисандр как-то сказал:
— В поле у меня были два быка и оба молчали. Но я хорошо знаю, кто из них трудяга, а кто бездельник.
Теперь в полной мере проявились отрицательные и страшные черты характера Лисандра: неумолимая, холодная жестокость и вероломство. Он лично присутствовал в захваченных им городах при казнях своих врагов демократов. В большом городе Милете он поклялся не творить беззаконий и обещал сохранить жизнь главарям народной партии, если те выйдут из убежищ, в которых они скрывались. Когда же, поверив его обещанию, они вышли, он приказал казнить восемьсот человек. Жителей некоторых городов Лисандр просто изгонял, отдавая их имущество и земли своим сторонникам.
Повсюду поощрялись клевета и доносы. Корыстолюбие спартанских правителей достигло чудовищных размеров и возбудило против спартанцев всеобщую ненависть. Имя спартанца стало в Греции обозначать насильника, убийцу, тирана.
Лисандр совершенно перестал считаться даже со своими союзниками персами; он грабил и опустошал владения персидских сатрапов; его ближайшие помощники захватывали огромные богатства.
В Спарту шло множество жалоб на насилия, грабежи и без-

123

закония Лисандра. Но правительство не обращало на эти жалобы никакого внимания.
Наконец поведение Лисандра показалось эфорам слишком опасным. В его руках была сосредоточена вся военная сила, и казалось, что он может в любой момент захватить власть и сделаться тираном. Было решено отозвать Лисандра в Спарту.
Поводом для отозвания послужила жалоба персидского сатрапа Фарнабаза, владения которого Лисандр опустошал и грабил. Лисандру послали приказ немедленно вернуться на родину.
Получив приказ и опасаясь последствий жалобы сатрапа Фарнабаза, Лисандр немедленно отправился к нему, надеясь как-нибудь с ним договориться и устранить его недовольство. Встретившись с Фарнабазом, он просил его написать в Спарту оправдывающее Лисандра письмо и взять обратно свои жалобы. Однако коварный перс обманул опытного хитреца Лисандра.
Фарнабаз любезно принял спартанца и в его присутствии написал письмо, какое просил Лисандр. Но, запечатывая письмо и передавая его Лисандру, ловкий сатрап ухитрился подменить его другим, заранее заготовленным и совсем другого содержания.
Прибыв в Спарту, Лисандр отправился к эфорам и передал письмо Фарнабаза в уверенности, что там содержится полное его оправдание. Но когда это письмо прочли вслух, Лисандр убедился, что на этот раз обманули его самого.
Через несколько дней Лисандр покинул Спарту будто бы затем, чтобы принести жертвы в храме Зевса. Власти не осмелились задержать полководца и потребовать отчета.
Спартанские цари завидовали славе Лисандра и опасались его. Они воспользовались отъездом Лисандра, чтобы подорвать его влияние.
В это время в Афинах началось восстание против «тридцати тиранов», приведшее к их свержению и восстановлению там демократии, и спартанцы не пришли на помощь своим ставленникам.
Возвратившись в Спарту, Лисандр немедленно выступил в поход против Афин, чтобы восстановить власть аристократов. Но один из спартанских царей (их в Спарте было два) Павсаний, отправившийся вместе с Лисандром, признал за афинянами право самим выбирать себе правителей и не позволил Лисандру использовать спартанских воинов против Афин.
Лисандр должен был вернуться в Спарту ни с чем. Многие в Спарте приняли сторону Лисандра и выступили против царя Павсания, но было поздно: демократия в Афинах укрепилась, и силой уже нельзя было навязать жителям города ненавистных правителей.
Однако могущество Лисандра еще не было окончательно подорвано. Он продолжал самовластно распоряжаться во многих греческих государствах, по-прежнему опираясь на силу. Так, например, аргосцы, у которых Лисандр захватил землю, пришли к нему с жалобой. Лисандр, указывая на свой меч, сказал:

124

— Лучше всего рассуждает о границах тот, у кого в руках меч!
Между тем в это время (401 г. до н. э.) в Спарте умер старый царь Агис II. Пользуясь своим влиянием, Лисандр убедил эфоров провозгласить царем Агесилая, не имевшего законных прав на престол. Лисандр рассчитывал сделать Агесилая своим послушным орудием. Он добился и назначения Агесилая командующим спартанской армией, выступавшей против персов. Лисандр был уверен, что в действительности на войне будет командовать и всем распоряжаться, как это было уже раньше во время борьбы с Афинами, он сам.
Но Лисандру пришлось разочароваться в своих надеждах. Агесилай оказался столь же честолюбивым, как и Лисандр, и не терпел соперников. Царь взял с собой Лисандра в поход в качестве советника и сначала окружил его почетом и уважением.
Малоазийские греки, знавшие ранее Лисандра и привыкшие видеть его главнокомандующим, по всем делам стали обращаться к нему, помимо Агесилая. Тогда Агесилай решил отстранить Лисандра от всех дел и взять власть в свои руки. Как бы в насмешку над Лисандром Агесилай поручил ему раздачу мяса союзникам. «Пусть эти люди теперь ухаживают за моим раздатчиком мяса»,— сказал царь об ионийских греках, которые оказывали почет Лисандру.
Тогда Лисандр решил объясниться с Агесилаем, и между ними произошел краткий разговор.
— Ты, Агесилай,— сказал Лисандр,— недурно умеешь унижать своих друзей.
— Да,— ответил Агесилай,— когда они хотят стать выше меня; тому же, который способствует усилению моего могущества, я всегда готов предоставить долю.
Затем Агесилай дал Лисандру незначительное поручение на Геллеспонте и в течение всей войны не возлагал на него больше никаких обязанностей.
Лисандр возвратился в Спарту в сильном раздражении и в обиде на Агесилая. Он полагал, что его заслуги как великого полководца, сделавшего так много для Спарты, недостаточно оценены.
В таком настроении Лисандр решил осуществить давно задуманный им план и стать царем Спарты. Он предполагал провести в народном собрании закон о лишении власти правящих царей и сделать должность царей выборной. «Тогда,— думал он,— спартанцы выберут меня как самого великого человека в Спарте».
Чтобы повлиять на суеверных спартанцев, Лисандр решил получить пророчества знаменитых оракулов, в которых бы говорилось о нем как о будущем спасителе Спарты и всей Греции. Он пытался даже привлечь на свою сторону дельфийских жрецов, чтобы получить нужное ему предсказание. Однако попытка подкупить жрецов-прорицателей оракула Зевса Аммона в Египте окон-

125

чилась неудачей. Оскорбленные жрецы направили в Спарту постов с разоблачением недостойных действий Лисандра. Его привлекли к суду, но судьи не решились обвинить прославленного полководца, и он был оправдан.
А тем временем измученные спартанским господством греческие города-государства стали подниматься на борьбу за независимость. После Афин, свергнувших своих «тридцать тиранов», против Спарты выступили Фивы. Став во главе направленного против фиванцев войска, Лисандр двинулся через область Фокиду в Беотию и назначил царю Павсанию, который шел к нему на помощь, встречу у города Галиарта. Но, подойдя к городу, он не нашел там Павсания и поэтому не решился на штурм. Посланец Лисандра на пути к Павсанию попал в руки фиванцев, и те приняли меры для защиты города.
Подождав некоторое время Павсания, Лисандр решил дать врагам сражение. Построив свое войско, Лисандр лично повел его на приступ. Фиванцы дали спартанцам приблизиться к стенам, а затем, внезапно открыв ворота, сделали вылазку.
В завязавшейся схватке Лисандр был убит. Осаждающие город спартанцы после гибели Лисандра хотели отступить, но в этот момент с тыла на них напали новые отряды фиванцев. Атакованные с двух сторон, спартанцы потерпели серьезное поражение (395 г. до н. э.).
Узнав о несчастье, Павсаний поспешил к Галиарту, но, встретив там объединенные силы фиванцев и подоспевших к ним на помощь афинян, не решился вступить в неравный бой. Павсаний предложил врагам перемирие для погребения павших и, совершив его, отступил.
Похоронили Лисандра на границе с Беотией, на земле, дружественной спартанцам. В Спарте ему воздали почести, как великому полководцу.
Такова была жизнь Лисандра, наделенного от природы выдающимися талантами, но использовавшего свои способности не столько для славы родины, сколько для своих личных и корыстных целей.

Подготовлено по изданию:

Знаменитые греки и римляне : АГЕСИЛАЙ

126

АГЕСИЛАЙ

В Спарте долго царствовал царь Архидам II. При нем началась Пелопоннесская война, и так много побед он одержал на полях Аттики, что первую часть этой «мировой войны греческих государств» принято по его имени называть «архидамовой». Когда он умер, после него остались два сына, старший — Агис и младший — Агесилай. По закону власть переходила к старшему, а Агесилаю предстояло вести жизнь рядового спартанца. Сыновья, предназначенные к царствованию, освобождались от сурового спартанского воспитания, которое было обязательным для всех остальных мальчиков. Совместное воспитание было введено еще Ликургом для того, чтобы юноши научились быть бесстрашными в бою и беспрекословно слушаться начальников. Когда впоследствии Агесилай все-таки пришел к власти, он, благодаря полученному в детстве суровому воспитанию, лучше других царей умел ладить со спартанскими воинами: наряду с данным ему от природы талантом полководца и руководителя, он отличался исключительной справедливостью и был хорошим товарищем.
Когда Агесилай еще проходил обучение в отряде мальчиков, на него обратил внимание знаменитый полководец второй половины Пелопоннесской войны — Лисандр. Его поразило, что хромой Агесилай, несмотря на болезнь ноги, не уступал в физических упражнениях и работах ни одному мальчику и никогда не ссылался на свой физический недостаток. Уродство Агесилая скрадывалось его незлобивостью и той шутливостью, с которой он относился к своему недостатку.
До нас не дошло ни одного портрета Агесилая, так как он не позволял изображать себя ни живописцам, ни скульпторам. Даже умирая, он подтвердил свой запрет. Рассказывают, что Аге-

127

силай был мал ростом, и лицо его ничем не выделялось. Однако спокойное самообладание, веселость и удивительная мягкость его звучного голоса до глубокой старости делали его внешность приятной.
В годы правления сына Архидама Агиса II закончилась Пелопоннесская война, в которой особенно прославился своими морскими победами полководец Лисандр. Когда Агис II умер, на престол должен был взойти его сын Леотихид, но Лисандр, очень ценивший Агесилая, предложил сделать его царем вместо законного наследника. По материнской линии Леотихид происходил из бедной семьи, а главное — не имел такого количества друзей и сторонников, как Агесилай. Хотя жрецы грозили великими бедствиями за нарушение закона престолонаследия, влияние Лисандра пересилило и хромой Агесилай был провозглашен царем. Чтобы подкупить небогатых родственников Леотихида, Агесилай отдал в их распоряжение половину царского имущества и заслужил этим их расположение.
Вначале Агесилай старался всеми способами понравиться влиятельным людям. Предыдущие цари часто вступали в конфликты с «герусией»— спартанским советом старейшин, куда пожизненно избирались 28 самых знатных старцев, хранителей спартанских законов и традиций. Геронты — так назывались члены герусии — фактически правили всеми делами Спарты. Они очень неохотно позволяли царям менять что-либо во внутренней жизни государства, даже если это было необходимо для успеха на войне. Агесилай, в случае расхождения с геронтами, все же ничего не предпринимал, пока не добьется их согласия, и не позволял себе с ними спорить. Когда на место умершего геронта выбирали нового, Агесилай посылал ему в подарок живого быка и полотняную рубаху, что стоило даже еще дороже.
Кроме герусии, в которую входили и цари, во главе Спарты стояли избиравшиеся ежегодно пять эфоров *. Ссылаясь на волю богов, эфоры имели право отстранять от власти царей, если только им не нравились какие-либо меры, которые те пытались провести против их воли. Поэтому многие цари постоянно вели с эфорами борьбу за власть. Агесилай, наоборот, старался угодить эфорам, выказывая им всевозможные знаки почтения. Каждый раз, когда входившие в зал Совета эфоры заставали его сидящим, Агесилай немедленно вставал перед ними. Этим он хотел показать, что не стремится к расширению царской власти или к изменению существующих порядков.
Подчиняясь законам, Агесилай считал, однако, что если речь идет о помощи другу, допустимо нарушить или обойти закон. Он утверждал, что во взаимных услугах друзей нет ничего постыдного. Но если и соперник попал в беду, то умнее будет не вредить ему, а поспешить на помощь и таким способом завоевать его расположение. Про него рассказывали, что, когда один из его

* Об эфорах см. выше биографию Ликурга.

128

Гигантомахия. Деталь северного фриза сокровищницы сифнийцев в Дельфах

друзей попал в Малой Азии под суд, Агесилай написал тамошнему правителю: «Если мой друг не виноват — отпусти его, ибо этого требует закон; если же виноват, все равно отпусти, ради меня. В любом случае он должен быть освобожден».
Добиваясь назначения Агесилая царем, Лисандр имел далеко идущий расчет. После окончания войны с Афинами спартанцы продолжали вести войну за морем с целью освобождения попавших под власть персов греческих городов Малой Азии. Лисандр рассчитывал, что в поход в Азию он отправится с юным царем Агесилаем. Имея большой военный опыт, он станет верховным главнокомандующим и прославится еще больше. В случае победы, возвратившись в Спарту, Лисандр надеялся отстранить обоих царей и стать во главе государства. Однако уже в начале похода Агесилай не захотел быть отодвинутым на задний план. Любовь к славе оказалась у него сильнее чувства благодарности, и Агесилай не давал Лисандру возможности отличиться ни в Совете, ни на поле боя. Как бы в насмешку над прославленным полководцем он поручал Лисандру только продовольственное снабжение городов и армий. Обидевшись, Лисандр вернулся в Спарту и весь остаток жизни посвятил попыткам лишить Агесилая власти и изменить несправедливый, по его мнению, политический строй Спарты.
Избавившись от соперника, Агесилай успешно вел войну в Малой Азии, против персидского сатрапа Тиссаферна. После первых успехов он заключил с сатрапом перемирие, которое, однако, сам же нарушил. Ему удалось обмануть персов, сделав вид, что его войска готовят вторжение в южные области Малой Азии. И когда варвары сосредоточили свои силы в этом районе, Агесилай ударил в центр страны и разбил Тиссаферна у столицы Лидии, города Сарды. Спартанцы захватили множество городов и огромную добычу. Узнав об этом поражении, персидский царь разгневался на Тиссаферна так, что приказал его казнить, несмотря на то, что

129

раньше он одерживал победы и причинил грекам столько вреда, что они считали его своим главным врагом.
Агесилай, пируя с друзьями, так объяснил свое поведение: «Нечестно, конечно, заключив мирный договор, не выполнить его; но обмануть врагов всегда справедливо, да вдобавок еще приятно и выгодно».
Персидский царь, потерпев несколько поражений, решил, что выгоднее склонить спартанцев к миру, и послал к Агесилаю одного из своих приближенных с богатыми подарками. Агесилай сказал посланцу, что заключение мира зависит не от него, а от решения народа и правительства Спарты. «У греков,— заявил он,— принято брать от врагов не подарки, а добычу».
После того, как союз с Агесилаем заключило малоазийское царство Пафлагония и предоставило ему для войны с персами три тысячи воинов, спартанский царь решил наступать на центральную провинцию Малой Азии Фригию. Сатрапом этой области был выдающийся персидский полководец Фарнабаз, но он не осмелился вступить в бой с превосходящими силами Агесилая. Захватив хранившиеся в столице огромные сокровища, Фарнабаз бежал. Греки и пафлагонцы настигли его отступающую армию и овладели лагерем. Фарнабазу удалось скрыться, но все сокровища достались победителям. Тут между союзниками произошла ссора из-за дележа добычи. Пафлагонцы покинули спартанцев и возвратились на родину.
Шел уже второй год войны, которую Агесилай вел в Малой Азии. Некоторые из отвоеванных спартанцами городов были недовольны спартанскими правителями и поднимали восстания. Агесилай ставил во главе городов местных аристократов, но требовал, чтобы они обходились без насилий и казней.
Молва об его скромном образе жизни распространилась по всему побережью и немало удивляла изнеженных персов. Агесилай спал на жесткой постели и стойко переносил жару, холод и все неудобству походной жизни. Одному греку, удивлявшемуся простоте его одежды, Агесилай сказал: «Такой образ жизни — почва, на которой выросла наша свобода». Когда же его спросили, какой из спартанских обычаев он считает самым важным, Агесилай ответил: «Презрение к удовольствиям».
Малоазийские греки радовались, что высокомерные персидские сатрапы в своих роскошных одеждах преклоняют колени перед человеком в скромном платье воина.
Агесилай между тем готовился к походу против самого персидского царя. Он не мог простить царю вмешательства в междоусобные войны греков. Он утверждал, что царь постоянно вредит эллинам, подкупая демагогов и настраивая их против Спарты.
Когда войска Агесилая уже были готовы к выступлению, из Спарты прибыл посол с сообщением, что Агесилая спешно отзывают в Грецию. В письме говорилось, что окружающие Спарту

130

эллинские государства объявили ей войну. Агесилаю ничего не оставалось, как подчиниться приказу. Агесилай ответил таким письмом: «Агесилай эфорам шлет привет! Большую часть Азии мы покорили, варваров обратили в бегство. Вашему приказу я подчиняюсь и последую сразу за этим письмом. Я принял командование не для того, чтобы получить власть, но ради государства и наших союзников. Командующий лишь тогда поступает правильно, когда руководствуется законами и подчиняется эфорам».
Покидая Малую Азию, Агесилай сказал, что его изгоняют оттуда 30 тысяч персидских лучников. При этом он имел в виду не воинов персидского царя, а персидские золотые монеты, на которых были изображены лучники. Персидский царь не рассчитывал одолеть Агесилая в открытом бою и избрал другой способ борьбы с ним. Он переправил в Грецию 30 тысяч золотых монет и пожертвовал их на восстановление афинских укреплений и фиванской армии. Получив деньги, эти два государства начали против Спарты военные действия.
Выполняя приказ, Агесилай со своими спартанцами переправился через Геллеспонт и вдоль северного побережья Эгейского моря двинулся в сторону Греции. Фракийские племена относились к нему дружелюбно, но одно из них — траллы, которым сам Ксеркс * заплатил дань,— потребовало у Агесилая выкуп — 100 талантов серебра. Агесилай, издеваясь, посоветовал им прийти к нему за деньгами, а когда увидел, что они строятся в боевой порядок, напал на них и обратил в бегство.
Проходя через Македонию, Агесилай спросил царя Александра, хочет ли царь пропустить его как друга или как врага. Александр отвечал, что подумает.
— Пусть думает! — воскликнул Агесилай.— А мы пойдем вперед.
Устрашенный такой смелостью Александр попросил Агесилая пройти через Македонию как друг.
Следующей страной на пути Агесилая домой была Фессалия. Так как фессалийцы вошли в союз с врагами Спарты, он по пути разорил и разрушил их города.
В один из них — Лариссу — он отправил послов, но правители города схватили послов и заключили в темницу. Разгневанные спартанцы хотели осадить Лариссу, но Агесилай сказал, что даже ради всей Фессалии не станет рисковать жизнью двух своих спартанцев. Он завязал с жителями Лариссы переговоры и добился освобождения обоих послов.
Чтобы понять характер Агесилая, его отношение к своим согражданам, следует вспомнить," что, когда ему сообщили о битве под Коринфом, в которой погибло множество врагов и только несколько спартанских воинов, Агесилай с глубоким вздохом сказал: «Горе тебе, Греция, что ты сама погубила столько людей, которые,

* См. выше биографию Фемистокла.

131

если бы остались жить, могли, объединившись, победить всех варваров на свете».
По приказу эфоров Агесилай, взяв под свое командование отряд спартанцев из-под Коринфа, вступил в Беотию. Здесь его ждала страшная весть о полном разгроме спартанского флота у берегов Малой Азии при Книде (394 г. до н. э.).
Талантливый афинский стратег Конон спасся после гибели афинского флота у Эгоспотамов и поступил на службу к персидскому сатрапу Фарнабазу. На персидские деньги Конон снарядил большой флот и в битве при Книде отомстил спартанцам за гибель афинского флота у Эгоспотамов.
Когда было получено известие об этом несчастье, спартанцам, стоявшим в Беотии, предстояла тяжелая битва с объединенными силами аргосцев и фиванцев; Агесилай решил скрыть от своих воинов весть о поражении при Книде. Украсив себя цветами, он объявил об одержанной якобы при Книде победе и приказал совершить благодарственное жертвоприношение. После этого он вступил в битву с фиванцами, которые впервые показали прекрасную военную подготовку, так что спартанское войско едва избежало окружения и гибели. В этой битве при городе Коронее Агесилай получил несколько тяжелых ран, но все же заставил противника отступить. Агесилай приказал отнести себя на носилках в дельфийский храм, где подарил жрецам десятую часть захваченной у персов добычи.
По выздоровлении Агесилай возвратился в Спарту, где мог убедиться, как сильно изменились спартанские нравы. Многие полководцы, побывав в чужих краях, не желали уже вести прежнюю скромную жизнь. Они присваивали военную добычу, не соблюдали суровых спартанских обычаев и проводили жизнь в праздности. Агесилай по-прежнему любил и ценил обычаи своей родины; его пища, как всегда, была скромной, одежды его жены и дочери, мебель и утварь в доме не изменились за все это время. Из огромной персидской добычи Агесилай не взял ничего для себя лично. Несмотря на это, а может быть, как раз вследствие такого отличного от всех поведения, у Агесилая было много врагов. Царь, однако, старался не вредить тем, кто выступал против него. Напротив, он обычно добивался назначения таких людей на высокие должности, связанные с управлением людьми и имуществом; затем, когда обнаруживалась жестокость или жадность этих людей, Агесилай оказывал им помощь и таким образом из врагов делал их своими друзьями. Его постоянным советником был мудрый афинский писатель Ксенофонт *, которого он убедил отдать сыновей на воспитание в Спарту, чтобы они усвоили местные обычаи.
Сражение при Коронее не привело к окончанию войны. Хотя Агесилаю удалось одержать после этого несколько побед, афинский

* Произведения Ксенофонта «Греческая история», «Анабасис», «Киропедия», «Воспоминания о Сократе» и др. дошли до нашего времени и переведены на русский язык.

132

флот, отстроенный на персидские деньги, продолжал под командованием Конона господствовать на море и опустошать берега Лаконии и Пелопоннеса. Афиняне восстановили оборонительные стены вокруг города и тоже осмеливались теперь нападать на спартанцев.
В этих условиях спартанское правительство сочло выгодным заключить мир с персами и поспало в Азию эфора Анталкида, дав обязательства не помогать азиатским грекам в их борьбе с персами. За это Анталкид добился прекращения персидской помощи афинянам и фиванцам. Всякие объединения и союзы греческих государств были запрещены, что было тоже выгодно прежде всего Спарте, против гегемонии которой Государства Греции заключали союзы. «Анталкидов мир» был выгоден и персидскому царю, опасавшемуся объединения греческих государств, почему этот мир называли еще и «Царским» (387 г. до н. э.). Агесилай был против этого мира. Эфор Анталкид, его враг, считал, что Агесилай потому все время стремится к войне, что надеется прославиться в битвах и возвыситься еще больше.
Однако после заключения «Анталкидова мира» возможность прославиться на войне для спартанского полководца не только не уменьшилась, но даже увеличилась. Спартанские гарнизоны стояли во многих государствах Греции. Командующий одним из таких гарнизонов Фебид проходил со своим отрядом через Беотию и, несмотря на перемирие с фиванцами, внезапным нападением захватил фиванский кремль—Кадмею. Затем от сверг демократическое правительство в Фивах и поставил новое во главе с аристократами *.
Весть о вероломном захвате Фив, в нарушение мирного договора, вызвала негодование в Греции. В самой Спарте многие осуждали самовольные действия Фебида, и его привлекли к суду. Там Фебида спросили, чьему приказу он повиновался, нападая на Фивы? Агесилай выступил в его защиту и сказал: «Все, что приносит пользу Спарте, разрешается совершать даже без особого приказа». Фебид был не только оправдан, но и назначен командующим гарнизоном, который занимал Кадмею.
Теперь спартанцы попытались покончить и с другим противником — Афинами. В беотийском городе Феспиях (в 40 км от Афин) стоял спартанский гарнизон под командованием честолюбивого полководца Сфодрия. Завидуя славе Фебида, Сфодрий задумал захватить Афины. Он знал, что в случае удачи его поступок получит одобрение. Афины были большим городом с многочисленным населением; стены города были вновь отстроены и тщательно охранялись. Захватить Афины средь бела дня было невозможно, поэтому Сфодрий решил ночью, под покровом тьмы, овладеть афинской гаванью — Пиреем и, отняв у афинян море, заставить их впустить в город спартанский гарнизон. Рассказывают, что эту гибельную мысль подал Сфодрию не кто иной,

* См. подробнее об этом в биографии Пелопида.

133

как фиванец Пелопид, надеявшийся такой провокацией сделать Спарту ненавистной всем грекам. Через своих друзей он вскружил Сфодрию голову и подтолкнул его на это несправедливое и отчаянное предприятие. Сфодрий не рассчитал времени, и спартанцы оказались под стенами Пирея, когда солнце уже ярко светило. Стража подняла тревогу, ворота гавани оказались закрытыми. Внезапное нападение не удалось, и спартанцам пришлось с позором отступить.
Возмущению и негодованию афинян не было предела. Немедленно созвали народное собрание. В Спарту отправили послов с требованием суда над виновниками вероломного нападения. Послам сообщили, что правители Спарты решили привлечь Сфодрия к суду, но он, опасаясь тяжести обвинения и гнева сограждан, бежал из Спарты. У Сфодрия был сын Клеоним, друживший с сыном Агесилая Архидамом. Накануне дня суда Архидам уговорил отца заступиться за совершившего преступление Сфодрия. Хотя и порицая поступок неудачливого полководца, Агесилай все же полагал, что такой храбрый воин будет полезен государству. Вероятно, заступничество Агесилая объяснялось и его любовью к собственному сыну, Агесилай очень любил своих детей и часто играл с ними. Один из друзей Агесилая как-то застал его скачущим верхом на палочке и играющим с сыном в лошадки. Агесилай попросил друга не рассказывать никому об этом, пока тот сам не станет отцом и не поймет, как это приятно.
В результате усилий Агесилая Сфодрий тоже был оправдан. Когда весть об этом достигла афинян, они решили объявить Спарте войну. Незадолго до этого Афины помогли фиванским изгнанникам захватить Кадмею и восстановить демократию. Возможно, Пелопид для того и подтолкнул Сфодрия к неудачной попытке захвата Пирея, чтобы Афины решились наконец на союз с фиванскими демократами. Теперь они совместно начали успешную борьбу за освобождение Греции от спартанского владычества.
Во главе спартанского войска был поставлен второй царь Клеомброт, так как Агесилая все порицали за то, что он воспрепятствовал справедливому осуждению Сфодрия и тем втянул Спарту в тяжелую войну,— ему не доверили командования. Клеомброт повел спартанское войско в Беотию, однако действовал нерешительно. Тогда Агесилай, несмотря на свой преклонный возраст (ему было около семидесяти лет), принял начальство над одним из отрядов и причинил фиванцам немало вреда, одержав победы во многих стычках.
В одном из сражений Агесилай получил тяжелую рану и долгое время вынужден был лежать в постели. Эфор Анталкид сказал ему: «Пеняй на себя. Эта рана тебе в благодарность за то, что научил фиванцев драться. Ведь еще Ликург запретил многократно воевать с одним и тем же противником. Фиванцы не умели и не хотели воевать, а теперь, испытав их искусство на собственной шкуре, можешь сам оценить пользу от твоих уроков».

134

За время болезни Агесилая спартанцы испытали много неудач. Спартанские союзники были недовольны, и среди них начались волнения; они считали, что Агесилай начал войну из-за своей ненависти к фиванцам, а им теперь приходится идти на смерть ради спартанских интересов, в то время, как сама Спарта отправляет в поход только маленькие отряды своих воинов.
Агесилай решил показать союзникам, что они не правы. Однажды он распорядился, чтобы все союзные воины сели рядом друг с другом; спартанцы должны были сидеть неподалеку отдельно от них. Через глашатая Агесилай приказал встать всем воинам, знакомым с горшечным ремеслом. Некоторые из союзников встали. Затем начали выкликать кузнецов, плотников, строителей и других ремесленников. За небольшим исключением все воины союзников уже стояли, а из спартанцев не поднялся ни один. Ведь в Спарте гражданам было запрещено не только заниматься, но даже изучать какое-либо ремесло. «Вот,— сказал Агесилай,— теперь все видят, что настоящих воинов в наше войско больше всего дает Спарта, а союзники присылают только вооруженных ремесленников».
Союзники все-таки продолжали роптать, и Спарте пришлось согласиться на мирные переговоры. В Лакедемон съехались выборные от всех греческих государств. Среди них был и фиванский полководец Эпаминонд, которому суждено было в скором будущем стать победителем спартанцев. Видя, что Агесилай подчинил своей воле всех выборных и хочет включить в мирный договор пункт о руководящей роли Спарты в Союзе, Эпаминонд стал возражать и предложил включить в договор условие о полном равенстве всех государств. В ответ на это Агесилай, сославшись на «царский мир», потребовал объявить Беотию независимой от Фив.
«Соглашусь при условии, что Спарта признает независимость илотов,— сказал Эпаминонд.— Ведь они такие же греки, как и мы».
Эти слова вызвали такой гнев Агесилая, что он исключил Фивы из мирного договора, который Спарта заключила с остальными греками, и объявил им войну.
Уже через 20 дней спартанское войско во главе с царем Клеомбротом вторглось в Беотию. Союзники из страха перед грозным Агесилаем тоже поспали на помощь спартанцам большое войско. Все они направлялись к столице Беотии — Фивам. В десяти километрах к юго-западу от Фив, при местечке Левктры произошла решающая битва (371 г. до н. э.). Во главе фиванцев стоял Эпаминонд. В этой битве он показал свое военное искусство и преимущества разработанного им нового военного строя — косого клина *. Эпаминонд сосредоточил главную массу войска на левом крыле, ослабив правое крыло и центр. Мощная фаланга фиванцев глубиной в 50 рядов, вооруженная длинными копьями, обрушилась на правое крыло спартанцев. Спартанцы были смяты; затем Эпаминонд прорвал центр неприятеля и охватил их с правого крыла. Спартанская армия была почти полностью уничтожена. На поле

* См. биографию Пелопида.

135

битвы пали царь Клеомброт, 1000 спартанцев и множество воинов союзных Спарте государств.
Достойно удивления мужество, с которым Агесилай и побежденный город встретили страшное известие о разгроме спартанской армии при Левктрах. В этот день у спартанцев был праздник в честь солнечного бога Аполлона — «гимнопедии». Обнаженные юноши демонстрировали свое атлетическое искусство, хоры исполняли боевые песни и ничто, казалось, не предвещало беды. Когда эфорам сообщили о поражении, они прежде всего позаботились о том, чтобы не началась паника и народ не впал в отчаяние. Ни одному хору не разрешили прервать или отменить свои выступления, ничто не должно было нарушить праздник. Наутро, когда имена уцелевших и погибших стали известны, родственники убитых, сдержав слезы, вышли на улицы и гордо прошествовали к центральной площади. Наоборот, семьи тех, кто уцелел в битве, не выходили из домов. Если же кто-нибудь покидал дом, люди видели, как печалит его несчастье сограждан и каким униженным он себя чувствует.
Авторитет Агесилая сильно пошатнулся. Спартанцы то и дело вспоминали, что, когда он незаконно занял престол, было кем-то предсказано, что «хромой царь приведет Спарту к гибели». Но Агесилай не потерял присутствия духа и проявил себя в несчастье даже лучше, чем во дни побед. В Спарте существовал древний обычай, запрещающий воинам отступать с поля боя. Таких людей называли «убоявшиеся», и они считались навек опозоренными. Их не брали больше в армию, они должны были ходить в темной одежде, опустив голову, с наполовину выбритой бородой. Когда-то при Фермопилах попавшие в окружение 300 спартанцев предпочли смерть отступлению. Но теперь в городе оказалась чуть ли не половина мужчин, которых следовало объявить «убоявшимися» и лишить чести. Эфоры предоставили Агесилаю решать, как поступить с провинившимися. Спарта как никогда нуждалась в воинах, и было ясно, что закон надо изменить.
Агесилай собрал всех спартанцев на площади и объявил, что менять закон он не позволит, но сегодня на один день приостанавливает его действие.
— Завтра закон снова войдет в полную силу,— угрожающе добавил он.— Государство не утратит своих законов, а граждане — своей чести.
Чтобы поднять боевой дух спартанцев, Агесилай с отрядом молодежи совершает набег на небольшой аркадский город, стараясь таким образом показать, что положение еще не безнадежно.
На следующий год Эпаминонд с многотысячным войском снова вторгается в Пелопоннес, доходит до Лаконики и безжалостно грабит страну. Агесилай не позволял никому выходить за пределы города. Расположив своих воинов на возвышенностях и в укрепленных районах города, он спокойно ожидал, решатся ли фиванцы ворваться в Спарту. Тяжелее всего было слушать Агесилаю упреки спартанок, запоминавших ему его собственные слова: «Никогда

136

спартанские женщины не видели и не увидят дыма неприятельских костров».
— Где же твои обещания? — кричали спартанки, но ради спасения родины Агесилай не поддавался чувству обиды и, можно сказать, победил самого себя. В молодости он не умел преодолевать своей вспыльчивости и гордыни, а теперь, в зрелом возрасте, он думал только о пользе отечества. Поэтому, не обращая внимания на оскорбления, Агесилай не выводил своих воинов из города и не вступал в бой с превосходящими силами противника.
Войска Эпаминонда стояли на противоположном берегу Еврота, преодолеть быстрое течение которого фиванцам было нелегко. Агесилай спокойно наблюдал, как на другой стороне реки фиванцы готовятся к переправе. Эпаминонд в поисках брода сам шел впереди своей лодки по дну реки, разыскивая место для переправы. Агесилай долго смотрел на усилия Эпаминонда и наконец сказал: «Какой беспокойный человек!»
Не сумев выманить спартанцев за пределы города, войска Эпаминонда из-за наступивших холодов вынуждены были оставить Лаконику. На следующий год Эпаминонд снова привел свои войска в Пелопоннес и занял Мессению. Илоты, населявшие эту страну, уже давно ждали возможности отложиться от Спарты и создать собственное независимое государство. Теперь они получили, эту возможность. Центром их государства стал расположенный на горе, укрепленный город Мессена, некогда древняя столица этой страны. Сюда в случае нападения сбегались все илоты, и спартанцы уже не могли расправляться с ними, как в прежние времена.
В Аркадии тоже произошли большие изменения. В этой стране издавна соперничали два больших государства — Тегея и Мантинея. Аркадия давно стремилась к независимости от Спарты, и теперь благодаря Эпаминонду это стало возможным. Был основан новый большой город Мегалополь, вокруг которого объединилась вся Аркадия. У Спарты даже в Пелопоннесе не было теперь возможности расширить сферу своего влияния и завербовать силой новых союзников. Со всех сторон она была окружена сильными и враждебными ей государствами.
В самой Спарте недовольство тоже усилилось. Около двухсот воинов, задумав совершить переворот, заняли укрепленную высоту, на которой стоял храм Артемиды. Сторонники правительства хотели штурмовать это укрепление. Но Агесилай решил лучше прибегнуть к хитрости. Сделав вид, что ничего не знает о заговоре, он в сопровождении лишь одного раба поднялся к храму и стал выговаривать находившимся там воинам за то, что они не поняли его распоряжения и заняли не ту высоту, которую он им приказал. Обрадовавшись, что их замысел не раскрыт, заговорщики, разделившись на группы, послушно разошлись по указанным им местам. А ночью Агесилай приказал схватить и убить 15 человек, которых он считал самыми опасными.
Вскоре был раскрыт еще один заговор, даже более значительный.

137

И снова Агесилай с согласия эфоров приказал убить заговорщиков без суда, хотя прежде ни одного спартанца не казнили без судебного разбирательства. Так же тайно Агесилай действовал, когда включенные в спартанскую армию илоты перебегали на сторону врага. По его приказу служители обходили по утрам все палатки и, если находили брошенное оружие, прятали его, чтобы воины не знали числа перебежчиков.
Из-за преклонного возраста Агесилай все чаще поручал командование в битвах своему сыну Архидаму. Но когда опасность угрожала самой Спарте, царь брал руководство в свои руки. Так было и во время последнего похода Эпаминонда в Пелопоннес. На этот раз целью похода было наказание Мантинеи, отпавшей от созданного фивами Аркадского союза. Мантинейцы обратились за помощью к Агесилаю. Когда Эпаминонд узнал, что Агесилай выступил из Лакедемона и спартанское войско находится уже около Мантинеи, он решил не упускать удобного случая и напасть на Спарту, пока ее защитники отсутствуют. Однако Агесилай узнал о коварном плане фиванцев. Кратчайшей дорогой он поспешил назад в Спарту. В это время фиванцы уже перешли реку Еврот и ворвались в город. Они дошли до городского рынка и заняли господствующую над площадью возвышенность. Спартанцы продолжали отчаянно сопротивляться, когда подошел отряд Агесилая и решил исход битвы. Сам Агесилай бился, как лев, и проявил такое мужество, которого никак нельзя было ожидать от человека его возраста. Когда фиванцев, наконец, выбили из города, Агесилай воздвиг из отобранного у врагов оружия трофей, чтобы увековечить свою победу.
Несколько дней спустя между войсками Агесилая и Эпаминонда произошла решающая битва при Мантинее (июль 362 г. до н. э.). Готовя своих воинов к сражению, Агесилай убеждал их, не обращая внимания на других фиванцев, направить все силы против самого Эпаминонда.
«Настоящей доблестью,— говорил он,— обладают только умные люди. Именно они определяют исход битвы. Если удастся устранить Эпаминонда, нетрудно будет «подчинить и всех остальных».
Случилось именно так, как он предполагал. Победа уже склонялась на сторону фиванцев, и спартанцы обратились в бегство, когда Эпаминонд обернулся, чтобы ободрить своих. В этот момент один из спартанцев нанес ему смертельный удар. Эпаминонд упал, и спартанцы, прекратив бегство, вновь устремились на врага. Поле битвы осталось все-таки за фиванцами, но обе стороны понесли такие потери, что силы их истощились, и они поспешили заключить мир. К нему присоединились и остальные греческие государства, в частности, Мессения, населенная илотами — бывшими спартанскими рабами. Агесилай потребовал исключить мессенцев из договора, а когда его предложение не прошло, заявил, что спартанцы будут продолжать борьбу с илотами до победы. Такое решение многих настроило против Агесилая: его стали считать человеком жестоким, противником мира, стремящимся к бесконечным войнам.

138

Однако Спарта была теперь слишком слаба и бедна, чтобы поддержать свои претензии силой оружия. Хотя мир с мессенцами и не был подписан — война прекратилась.
Еще более укрепилась за Агесилаем слава человека воинственного и вздорного, когда, под предлогом добывания денег для Спарты, он отправился служить наемником к отложившемуся от Персии египетскому царю Таху. Как ни уговаривали Агесилая, что недостойно прославленного спартанского царя воевать под началом варвара, он ничего не хотел слушать:«Не может быть ничего недостойного,— говорил он,— в том, что пойдет на пользу родине».
Ему было больше восьмидесяти лет, тело его было все в рубцах, а силы на исходе. Но воинственный дух толкал Агесилая в новые битвы. Он считал недостойным жить без дела и спокойно ожидать смерти; но никакого другого дела, кроме войны, Агесилай не знал и не хотел знать.
На присланные Тахом деньги Агесилай набрал отряд наемников, взял с Собою тридцать спартанцев в качестве советников и, снарядив несколько судов, отплыл в Египет.
Когда корабли вошли в реку Нил и люди сошли на берег, к ним стали сбегаться египтяне,-много слышавшие о подвигах Агесилая и жаждавшие посмотреть на него. Однако вместо роскоши и блеска, на которые они надеялись, они увидели лежащего на земле старого человека маленького роста, прикрытого дешевым грубым плащом. Они даже не поверили, что это тот самый герой, о котором они слышали, что он чуть не сокрушил великую Персию. Они наивно предполагали, что спартанский царь должен быть таким же разодетым и разукрашенным, как и персидский. Насмешки следовали одна за другой.
— Совсем, как в басне,— закричал один египтянин.— Гора рожала, рожала, а родила мышь.
— Подожди,— ответил Агесилай.— Эта мышь покажет еще вам, как сражаются львы!
Вопреки расчетам Агесилая Tax не назначил его главнокомандующим, а поручил ему только командовать наемниками. Спартанец с трудом переносил хвастовство и высокомерие египтянина. Он сопровождал его в походе на Финикию. В это время против Таха восстал его родственник Нектанеб и провозгласил себя вместо него царем Египта. Посоветовавшись с эфорами, Агесилай изменил Таху и, совершив предательство, перешел на сторону Нектанеба. Спартанцы не признавали никакой другой морали и считали благом только то, что по их мнению могло увеличить могущество Спарты.
После того как его покинули наемники, Tax бежал. Нектанебу, однако, пришлось долго утверждать свою власть в Египте. Агесилай еще не раз показывал в битвах с его соперниками свою храбрость и военное искусство. Однажды, когда его люди совсем пали духом, испугавшись надвигающейся опасности (на них надвигалась более чем двухсоттысячная армия), Агесилай придумал хитрость, о кото-

139

рой не сказал даже самым близким друзьям. На левой ладони он написал белой краской слово НИКЕ — победа, но ставил буквы не слева направо, а справа налево, как бы в зеркальном отражении.
Войска уже были готовы к битве, и прорицатель, согласно обычаю, зарезал жертвенное животное и извлек из его брюха печень. Печень была передана полководцу, который по ее форме и расположению отростка должен был судить об исходе битвы. Агесилай положил печень на ту руку, где была надпись и, как бы не зная куда ее деть, некоторое время продержал на ладони, пока буквы не отпечатались на влажной поверхности. Затем он передал печень стоящим рядом, и те сообщили о чуде всему войску. На печени белыми буквами было начертано предзнаменование: НИКЕ — ПОБЕДА! Получив столь надежное знамение, воины с воодушевлением бросились в бой и одержали победу.
Нектанеб стал просить Агесилая остаться с ним и на следующий год, но Агесилай уже спешил домой, зная, что Спарта нуждается в деньгах для ведения вновь вспыхнувшей в Пелопоннесе войны. Нектанеб отпустил его с большими почестями и дал ему в награду двести тридцать талантов, огромные по тем временам деньги.
Когда Агесилай отплыл из Египта, уже начиналась зима, и он предпочитал плыть вдоль побережья Африки, держась поближе к суше. В пути он заболел, и ему пришлось высадиться на ливийском побережье в пустынном месте, которое называлось «Менелаева гавань». Здесь он и умер (360 г. до н. э.).
Перед смертью он приказал своим соратникам, чтобы ему не воздвигали никаких памятников:
— Если,— сказал он,— я сделал что-нибудь хорошее — это и будет мне памятником; если же — нет, не помогут все статуи в мире. Разве могут что-либо изменить изделия жалких ремесленников?
У спартанцев существовал обычай: тела тех, кто умер на чужбине, погребать на месте кончины. Тела же царей — доставлять на родину. Поэтому тело Агесилая залили воском и отвезли в Лакедемон, где власть перешла к его сыну Архидаму III.
Агесилай умер в возрасте 84-х лет, процарствовав сорок один год. Все эти годы он не знал отдыха, непрерывно ведя войны. До битвы при Левктрах он был наиболее влиятельным и могущественным человеком во всей Греции. Так что историк Плутарх из всех греческих правителей только его одного называет «Великим».
Агесилай был человеком замечательной энергии и силы воли, но его бурная деятельность принесла народу Спарты, как и всем окружающим народам, больше горя и несчастий, чем покоя и радости.

Подготовлено по изданию:

«Это Спарта!»: 9 мифов о спартанцах, которые опровергают историки

Статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.

1. Спартанцы сами себя так называли

Мы знаем о спартанцах со школьной скамьи, но мало кто догадывается, что жители Спарты раньше назывались иначе. Чтобы разобраться в вопросе, придётся немного рассказать о политическом строе Эллады^.

Древняя Греция не была ^{единым государством: она состояла из множества полисов со своей территорией, властью и законами. Город, который сегодня зовётся Спартой, древние греки знали как Лакедемон. Своё наименование он получил от области Лакония в южной части полуострова Пелопоннес. Жителей Лакедемона называли лакедемонянами. Именно поэтому на щитах воинов из Спарты была изображена греческая буква лямбда (Λ).}

Спартанцами же местные жители стали с лёгкой руки римлян. Название произошло от слова «спартиаты». Оно обозначало ^{полноправных граждан (см. миф 4) лакедемонского полиса и было распространено на всех его жителей римлянами по ошибке.}

Сейчас читают 🔥

2. 300 спартанцев спасли Грецию

Сражение в Фермопильском ущелье (480 год до н. э.), пожалуй, самая известная битва эпохи античности. О подвиге царя Леонида, который с горсткой храбрецов сдерживал огромную армию персидского царя Ксеркса и спас Грецию от разорения, рассказывает фильм «300 спартанцев» Зака Снайдера. Но древнегреческие историки Геродот и Эфор Кимский, из сочинений которых мы знаем о тех событиях, описывали эту битву несколько иначе.

Во‑первых, при Фермопилах сражалось 5–7 тысяч греков, и далеко не все из них были спартанцами. На стороне Леонида и его 300 тяжеловооружённых гоплитов ^{бились 1 000 тегейцев и мантинейцев, 1 120 воинов из Аркадии, 680 пелопоннессцев и 700 беотийцев.}

Когда после предательства Эфиальта стало понятно, что персы скоро окружат войско, Леонид отправил большую часть греков домой. При этом со спартанцами остались ^{700 беотийцев — жителей Фив и Феспии. Современные греки даже решили восстановить историческую справедливость и возвели возле памятника спартанцам монумент в честь фиванцев и феспийцев.}

Во‑вторых, битва была проиграна. Ксеркс лишь ненадолго задержался в Фермопильском ущелье и позднее смог захватить большую часть территории Древней Греции. Более того, непримиримость спартанцев принесла ^{много бед беотийцам, афинянам и всей Центральной Элладе. Так, например, персы дотла сожгли Афины. Разбить их на суше эллины смогли только через год в битве при Платеях (479 год до н. э.). Мир же был заключён и вовсе 30 лет спустя.}

3. Спартанцы сбрасывали детей в пропасть

Всё тот же Зак Снайдер рассказывает нам о том, что немощных младенцев спартанцы сбрасывали в пропасть. Жестокую систему отбора будущих граждан упоминал ^{ещё Плутарх (46–127 годы н. э.) в «Сравнительных жизнеописаниях»:}

Родители не имели власти воспитывать детей своих. Отец приносил младенца вскоре по рождении на место, именуемое «лесха», где сидели всех колен старейшины, которые его тут осматривали. Если находили его крепким и здоровым, то приказывали кормить и уделяли ему одну из десяти тысяч частей земли. Если же он был слаб и безобразен, то отсылали его в так называемые Апофеты, место, исполненное пропастей, близ Тайгета. Они думали, что родившийся слабым и нездоровым не может быть полезным ни себе, ни обществу.

Плутарх

древнегреческий писатель и философ

Но это всего лишь миф. В 2010 году сотрудник Университета Афин Теодорус Пициос опубликовал результаты ^{археологического и антропологического изучения останков, найденных в ущелье Апофеты под горой Тайгет. Выяснилось, что возраст захороненных там людей колеблется от 18 до 50 лет. Это никак не соответствует мифу, изложенному Плутархом, зато хорошо вписывается в систему древнегреческого правосудия. Сбрасывание в пропасть было ритуальным наказанием за предательство и преступления и использовалось не только в Спарте. Сведения об этом можно найти и в других источниках, например в гомеровских эпосах.}

4. Все жители Спарты были равными

Спарта — это община воинов, где все были равны, так как в бою нет богатых и бедных. Так можно подумать, если не знать некоторых фактов.

На самом деле спартанское общество было основано ^{на принципах свободы и равенства, но далеко не для всех его членов, а только для упомянутых выше спартиатов. Это были полноправные граждане — владельцы земель, аристократы, обязанные нести военную службу, если потребуется. Сами себя они называли гомеями («равными»). На положении рабов у спартиатов были илоты — земледельцы, покорённые предками спартиатов в древности.}

Также общественный строй Спарты знал ^{много переходных состояний между гомеями и илотами:}

• периэки — лично свободные граждане, в основном населявшие побережье и предгорные районы;
• мофаки — дети неспартиатов, получившие полное спартанское образование и возможность стать гражданами;
• неодамоды — илоты, получившие свободу и право на военную службу, но не имевшие полных гражданских прав;
• гипомейоны — опустившиеся, обедневшие или физически неполноценные гомеи, лишённые за это части прав.

Но даже статус спартиата ещё нужно было получить. До 18–20 лет юноши воспитывались в специальных интернатах — агелах. После этого спартанец ещё 10–12 лет находился ^{под наблюдением наставников и только после 30 лет мог покинуть казарму и начать частную жизнь.}

Зато принадлежащие к родам спартиатов женщины, в отличие от жительниц Афин и других древнегреческих полисов, пользовались уважением и имели статус, сопоставимый с мужским. Они воспитывались дома, занимались спортивными упражнениями, учились держать оружие и управлять рабами. Когда мужчины уходили на войну, они должны были уметь сами себя обеспечить и защитить. Девушкам запрещалось вступать в брак раньше 20 лет, чтобы они могли родить здоровых детей. Права на расторжение союза были ^{одинаковы для обоих полов.}

5. У спартанцев была непобедимая армия

Конечно, армия Спарты была серьёзной силой и в конце V века до н. э. доминировала в греческом мире, но назвать её непобедимой можно только с большой натяжкой.

До начала греко‑персидских войн (499–449 годы до н. э.) армия Спарты на фоне других полисов выделялась разве что числом. Об этом пишет ^{профессор Лейденского университета Роэл Конийнендейк, основываясь на многолетних исследованиях группы историков. Лакедемон мог выставить крупнейшее войско в Элладе — около 8 тысяч человек. Для сравнения: 300 спартанцев, погибших при Фермопилах, — это всего лишь 4% от количества воинов, которые могли сражаться за Лакедемон. 700 беотийцев же составляли всё мужское население Фив и Феспии, способное держать оружие.}

При этом ни один источник не свидетельствует об особой свирепости, уникальности военных учреждений спартанцев или их ратных подвигах. Тот же Геродот пишет^{, что в Битве чемпионов (около 550 года до н. э.) при равных условиях воины из Аргоса показали себя лучше, чем спартанцы. Также источники сообщают, что лакедемонская конница была бесполезна.}

Поворотным моментом в формировании имиджа спартанской армии, считает ^{Конийнендейк, стала битва при Фермопилах и особенно её описание Геродотом. Самый ранний источник данных об этом сражении сделал из него миф, который спартанцы с радостью поддерживали. Это нередко помогало им сломить дух противников, даже не вступая в бой.}

Спартанцев запомнили как героев, а о том, что они сдались афинянам в битве на Сфактерии (425 год до н. э.), уступили Малую Азию персам в Коринфской войне (395–387 годы до н. э.) и проиграли Фивам (битва при Левктрах в 371 году до н. э.), никто обычно не говорит. Свою роль в этом сыграли и римляне, искавшие пример воинственного государства, на которое можно равняться, и поддерживавшие репутацию спартанцев‑воинов. Рим, кстати, и сам подчинил Спарту в 146 году до н. э.

6. Тренировки с детства и отточенное искусство владения оружием — причина спартанских побед

Авторы, составляющие топы самых крутых воинов, расскажут вам, что спартанцы с самого детства учились обращаться с оружием, поэтому им не было равных. Но историки опровергают ^{это заблуждение.}

Спартанцы не жили только ради войны, и их общественное устройство ничем не отличалось от типичной древнегреческой олигархии^{. Система образования и воспитания, при которой мальчиков‑граждан с малого возраста государство забирает из семьи, существовала и в других полисах. Поэтому говорить об особом индивидуальном военном мастерстве спартанцев нельзя.}

Правильнее сказать, что главным преимуществом воинов из Лаконии была дисциплина, привитое с детства послушание и разделение армии. Фаланга ^{не была уникальным изобретением спартанцев, но они единственные среди эллинов догадались разделить её на отряды по 15 человек и заставить их двигаться в ногу единым строем. Простое правило «следуй за человеком перед собой» спартанцы прививали даже подчинённым союзникам, буквально за несколько дней делая из толпы войско.}

Чёткая система командования, раздачи и выполнения приказов — вот настоящая причина успеха воинов с лямбдой на щите. Кстати, только в Спарте войско имело одинаковую униформу.

7. Спартанцы не интересовались ничем, кроме войны

На самом деле молодых спартиатов, несмотря на казарменные условия жизни, не воспитывали только как воинов и убийц. В агелах они не только занимались физическими упражнениями, но и учились ^{писать и читать, танцевать, декламировать стихи. Военная служба была обязанностью граждан Спарты, а не профессией. Большую часть времени они являлись землевладельцами, поэтому должны были уметь управлять илотами, знать законы и стать полноценными гражданами.}

О том, что в Спарте не только война была в почёте, говорит история поэта Алкмана. Он родился в Малой Азии и прибыл в Спарту рабом, но за поэтический талант был освобождён ^{и даже удостоен памятника на своей второй родине.}

Другим творческим героем Спарты был Терпандр ^{— легендарный основатель классической древнегреческой музыки и лирической поэзии. Правда, он тоже не был уроженцем этого полиса, а прибыл туда для подавления народных волнений.}

8. Афины и Спарта были союзниками

После просмотра фильма «300 спартанцев: Расцвет империи» можно подумать, что Спарта и Афины были если не дружественными государствами, то хотя бы союзниками. Однако это далеко от правды.

Два крупнейших полиса Эллады неизбежно шли к столкновению ^{за гегемонию в греческом мире. Афины были сильны на море, Спарта — на суше; афиняне придерживались принципов античной демократии, а у спартанцев были цари и олигархия. Когда Ксеркс подошёл к Афинам после сражения при Фермопилах, спартанцы медлили с отправкой войска. То же самое произошло перед знаменитой битвой при Марафоне (490 год до н. э.). Впрочем, афиняне и сами не пришли на помощь Леониду в Фермопилах.}

Неудивительно, что после того, как персы были отбиты, Афины и Спарта схлестнулись в череде войн, привлекая на свою сторону другие полисы. Они значительно ослабили друг друга и в итоге спустя два с половиной столетия были покорены римлянами.

9. Спартой руководил один царь

Даже смотря не такой мифологизированный фильм, как «300 спартанцев» 1962 года, можно подумать, что Спартой управлял один харизматичный лидер. В действительности всё было иначе. У лакедемонян было ^{сразу два царя из династий Агиадов и Еврипонтидов. Например, соправителем Леонида (из Агиадов) был Леотихид II (из Еврипонтидов). Власть их передавалась по наследству.}

Кроме царей в Спарте существовала ^{герусия — совет 28 знатных старейшин. Она имела равное с царями количество голосов при решении вопросов. Геронты, члены герусии, оставались на своём посту до конца жизни.}

Цари и геронты правили Спартой и составляли основу её олигархического строя. Обычные же спартиаты на общих собраниях могли только принимать или отклонять их решения.

Читайте также 🏛🏺🗡

Завоевание Греции римлянами - Италия и Сицилия

Греческий полис, главным образом на западе, столкнулся с новым грозным врагом - Римом. Находящийся под угрозой римской экспансии греческий город-государство Таранто обратился за помощью к царю Эпира Пирру . Однако вечно разделенный полис не мог договориться в вопросах обороны от римских захватчиков. В конечном итоге экспедиция Пирра, которая, несмотря на свои первоначальные успехи, потерпела поражение, таким образом, греческие колонии с тех пор находились под властью Рима.

После окончания Пунической войны Сицилия, до того принадлежавшая Карфагену, была превращена в римскую провинцию в 214 г. до н.э., и отдельные греческие полисы из этой области были вынуждены заключить договор с Римом. Во время Второй Пунической войны г. италийские греки и г. сицилийцы встали на сторону Ганнибала. Однако после двухлетней осады в 214 - 212 гг. до н.э. Были завоеваны Сиракузы, та же участь постигла и остальные большинство греческих городов Италии, попавших в руки римлян.

Завоевание Греции римлянами - собственно Греция

Македония воспринималась Римом как самый грозный враг на востоке. По этой причине он пытался заключить многочисленные союзы с греческими полисами, гарантируя им независимость. В то время наиболее сильной позицией была Этолийская лига , которая, однако, была враждебна Риму и его политике экспансии.

Заключен договор между Этолами и царем Антиохом III - эллинистическим правителем крупнейшего государства со времен Александра Македонского, приехавшим в Грецию по их приглашению.Его кампания против Рима не увенчалась успехом, и его войска были разбиты римскими войсками.

Второй подход греческого полиса к освобождению от римского влияния был в македонских войнах . Большинство городов-государств встало на сторону Македонии. После окончательного разгрома Македонии римляне стали расправляться с непокорными греками, в частности с ахейским союзом (самый сильный политический орган после роспуска ахейского союза).Были массовые смертные приговоры, и более 1000 ахейцев были депортированы из районов собственно Греции, которые должны были быть заложниками Рима.

Завоевание Греции римлянами - последствия

Греция первоначально была включена в состав провинции Македония, а с 27 г. до н.э. она функционировала как отдельная провинция под названием - Ахайя . Основная сфера деятельности греческой жизни с тех пор была перенесена из Средиземноморья в Малую Азию.

Развитие городов во времена Римской империи, которые были похожи на греческий полис, позволило грекам влиять на формирование средиземноморского мира.Греческая культура оказала влияние практически на всю восточную часть Империи, вызвав ее эллинизации из .

В 3-м и 4-м веках н.э. греки начинают занимать высшие должности в Империи - начало исчезновения автономии греческих городов, связанной с их культурами с зарождением цивилизации. Затем позиции греков были ослаблены христианством .

Несмотря на ухудшение ситуации, грекам удалось сохранить достаточно сил, чтобы играть значительную политическую позицию во времена поздней империи и в то же время стать одним из важнейших элементов Восточной Римской империи года.

Чтение Osprey, которому я недавно подвергся в количествах, угрожающих моему здравомыслию, натолкнуло меня на размышления, которые наверняка оставят кошмар для любого любителя исторических стратегий и слэшеров: кто победит в противостоянии древних римлян и народа средневековья?

Рассмотрим такой сценарий: Древняя Италия периода Пунических войн перемещается в Средневековье из-за магии .Поскольку он населен язычниками, жители континента пытаются вернуть себе Престол св. Петра от рук раскольников.

Кто бы вышел победителем в такой схватке?

Какие рыцари и какие римляне?

Это очень важный вопрос. В зависимости от периода армии обеих сил значительно различались по своему вооружению и тактике.

В случае с Римом я выбрал период Пунических войн. Причина такого решения была связана с тем, что позже легионы дислоцировались в основном за пределами Италии.Это означало бы, что можно было бы говорить либо о переброске армии без экономической базы, либо о самой Италии без армии и о возможности ее восстановления. Оба варианта были бы одинаково бессмысленны.

В случае Средневековья кажется правильным периодом 11, 12 и 13 века, момент величайшего расцвета рыцарей и величайшего падения пехоты. О более раннем периоде упоминать не стоит, потому что армия базировалась в основном на массовом движении зажиточных крестьян, и даже знаменитая каролингская кавалерия могла сражаться преимущественно пешими, используя лошадей только для транспорта.Поскольку рыцарей тогда не было, они не соответствуют предположениям статьи. В 13 веке боевое значение рыцарей стало снижаться, отчасти из-за замыкания этого слоя, отчасти из-за появления новой тактики боя и новых видов оружия, в результате чего пехота стала доминировать в бою. снова поле боя.

Итак: с одной стороны это 100 г. до н.э., с другой стороны 1100 г. до н.э.

Демографическая, экономическая и политическая база:

В рассматриваемый период население Италии составляло (в зависимости от методики расчета) от 6 до 14 млн жителей, что дает (при среднем значении) 10 млн человек, а население Рима могло колебаться от 350 000 даже до 1 млн.Это означает, что страна является одним из самых густонаселенных районов мира. Его вероятным противником может быть Королевство Франции с населением около 12 миллионов или Королевство/Германская империя (в зависимости от того, решил ли в данный момент ее правитель принять Железную корону лангобардов или нет...) с населением около 8 миллионов человек. К этому следует добавить еще Нидерланды, помощь которых в обоих случаях сомнительна, с населением еще 12 миллионов жителей.

Основой экономики всех трех стран является сельское хозяйство и, в меньшей степени, морская торговля, хотя средиземноморский тип сельскохозяйственных культур, а затем большие ресурсы цветных металлов и других полезных ископаемых, присутствующие в Италии, означают, что Рим получает больше выгоды от эта торговля.Она также имеет доступ к более богатым рынкам, чего не может сказать о себе Германская империя, ограниченная бассейном Северного моря.

Франция вообще не заинтересована ни в заморской торговле, ни в строительстве флота, она выгодна ни немцам, ни князьям Анжуйским и Нормандским, т.е. англичанам.

Доход Рима составляет около 5,5 миллионов килограммов серебра, немецкого короля/императора: 2550 килограммов серебра, короля Франции: 13 000 килограммов серебра. В то же время это частный доход обоих королей.Могут принять и чрезвычайные меры: ввести налог на военные нужды и (в случае священной войны) десятину церквам, монастырям и епископам. Первая из этих мер позволяет им увеличить свой единовременный доход до 560 000 кг серебра во Франции и около 300 000 кг серебра в случае Германии. Римляне собирают ежегодный налог.

Важным источником доходов Рима являются взносы «союзников».

Власть в Риме принадлежит довольно коррумпированному и интригующему сенату.

Власть во Франции осуществляет наследственный король, в Германии: также король (который может иногда также принимать титул императора), избираемый собранием выборщиков, состоящим из: короля Богемии, палатина Рейна , маркграф Бранденбургский, герцог Саксонии и архиепископы Майнца, Трира и Кельна.

Каждое из этих государств разделено на ряд феодальных владений. В Германии в рассматриваемый период это: Бургундия, Швабия, Восточная Марка (Австрия), Моравия, Чехия, Регенсбургская марка, княжества Франкония, Верхняя и Нижняя Луара, Марка Бранденбургская, Тюрингия и Фризия. (Нидерланды).

Во Франции: Королевские владения, княжества Нормандия, Аквитания, Гасконь и Бургундия, графства Тулуза, Барселона, Бретань, Фландрия. Труа, Блуа, Невер, Анжу, виконт Буж, Лангедок, Жеводан и еще около двух десятков других образований.

Некоторые из этих территорий являются спорными, другие находятся под управлением нескольких монархов одновременно (например, герцогство Нормандия и Гаскони: правление короля Франции и Англии, герцогство Бургундия и графство Фландрия: одновременно короли Франции и Германии, королевство Богемия является одновременно частью Королевства Германии и самостоятельным королевством, Германия считает Польшу своим княжеством, но у этого свое мнение).

Правители обоих королевств теоретически имеют право осуществлять власть над отдельными территориальными княжествами. На самом деле местные аристократы имеют право не подчиняться их приказам и даже сопротивляться любым попыткам навязать решения короля (так называемый закон сопротивления). Так что приказы носят скорее рекомендательный характер, и любое решение должно быть как минимум поддержано местными аристократами.

Другими словами: Рим, где вся власть находится в руках выборных должностных лиц Сената, имеет гораздо более сильную администрацию.Кроме того, он имеет подавляющее экономическое преимущество.

Организация и командование обеих сторон:

Военачальник в г. Римской республики г. был консулом, назначаемым сроком на один год. Их было двое, каждый из которых составлял единый легион. Кроме того, к легиону добавились allae вспомогательных войск, поставленных союзниками, в основном состоящих из кавалерии и обученных ракетных войск. Всего это сила 6200 человек, из них около 4.000 пехотинцев, 1000 артиллеристов и 1000 кавалеристов.

Традиционно было создано два легиона, но в случае серьезных военных действий организовывались и дополнительные наборы. В результате в разгар наибольшей угрозы римлянам удалось собрать 54 000 собственных солдат, дополненных 388 000 союзников.

Поскольку этот период является временем Реформы Мариуса, удобнее всего предположить, что легионы следуют за ней. Я не знаю, сколько легионов на самом деле существовало в то время.Вероятно, 5 из 10.

Таким образом, легионы делятся на 10 когорт, разделенных на 6 центурий, примерно по 480 человек в каждой (плюс дополнительные когорты поддержки). Все новобранцы являются профессионалами, нанятыми на пятилетний срок и прошедшими шестилетний курс обучения. В то время их учили метать копья, драться мечом, защищаться щитом и маршировать с грузом почти в 30 килограммов на расстояние в несколько десятков километров. Они также могут разбивать лагеря.

Аналогичным образом организованы вспомогательные силы.

Мы мало знаем об организации средневековых войск . В целом возможности декламации позволяют назначить 20-30 тысяч человек, из них 20 процентов кавалерии, а остальные пехоты.

Эти армии возглавлялись лично королем и были созваны на основе массовой мобилизации. Каждый помещик был обязан предоставить нужное количество воинов и явиться самостоятельно, прислать замену или заплатить за т.н. диск что является штрафом за неявку.Солдаты, развернутые таким образом, должны были служить бесплатно в течение 40 дней. После его завершения они могли вернуться домой или присоединиться к платной службе.

На практике оказалось, что наиболее предпочтительным методом для обеих сторон было собрать цель и нанять для этого профессиональных солдат.

Теоретическая рекрутская способность любой из этих стран составляет 24 000 рыцарей и примерно 120 000 пехотинцев. На самом деле, самые большие тяги вытягивали, может быть, 1/4 номинального усилия.

Основу боевых сил составляют рыцари, а точнее: миль ит эс армати и (броненосцы), как их называют их источники.В эту группу входят: рыцари, оруженосцы (непревзойденные рыцари), министры (домашние рабы при дворах аристократов и епископов, обученные рыцарскому ремеслу), констебли (горожане с рыцарским оружием) и сержанты (состоятельные крестьяне с таким снаряжением). Каждую из них сопровождает двойная почта (которая со временем значительно увеличивается), состоящая из армингера (пешего или конного слуги, заботящегося о своем оружии) и еще одного слуги, заботящегося о лошадях.

Как и в случае с легионами, большую часть армии составляла пехота.Мы мало знаем о его оснащении и роли на поле боя. Летописцы, а может быть, и полководцы, несомненно, игнорировали его. Его роль на поле боя, вероятно, со временем уменьшилась.

У солдат не было никакой формальной подготовки. Большая их часть происходила из слоев с традиционным, высоким уровнем боевой подготовки, но трудно сказать, сколько их было на самом деле.

Подводя итог: , хотя у римской системы было много недостатков, она кажется гораздо лучше организованной, чем ее лидеры.Командиры — консулы, назначаемые сенатом. Хотя иногда выбирались неподходящие личности (например, Гибрид, который так напивался перед битвой, что их же проституткам приходилось привязывать его к лошади, чтобы он мог командовать), опытные люди среднего возраста, ранее контактировавшие с обычно выбирались военные. С другой стороны, средневековыми войсками часто командовали немощные старики или подростки. Более того, римляне постоянно поддерживали высокий уровень ведения боя, тогда как боеспособность средневековых войск во многом зависела от феодалов.

Преимуществом римлян является лучшая организация в области тактики, обучение армии взаимодействию и ее равномерная подготовка к бою.

А также большие возможности мобилизации.

Обе стороны на охране:

Несмотря на традиционное деление на три линии, , легионеры после Реформы Мариуса были вооружены довольно равномерно. Основным элементом экипировки был щит под названием scutum высотой около 120 сантиметров и шириной около 100 сантиметров, меч Gladius Hispanica с длиной лезвия 60 сантиметров и кинжал под названием pugio .У каждого легионера также есть два копья, называемых пилумом, более легкое и более тяжелое для метания.

Дополнительно у всех легионеров есть шлемы, в то время сделанные из бронзы, которые, однако, обеспечивают очень ограниченную защиту. В то время как отчеты того периода сообщают о случаях поломки оружия от удара по такому шлему, как археологические находки, так и современные испытания свидетельствуют о том, что стальное оружие могло просто разрезать такой шлем.

У большинства солдат есть доспехи.В иконографии иногда изображены римские воины, одетые только в туники, но неизвестно, то ли часть воинов не была экипирована доспехами по тактическим соображениям, то ли они сняли их для удобства, то ли это художественная условность. Доминирующим доспехом в этот период, как и за всю историю Рима, был lorica hamata (кольчуга), иногда lorica scamata (чешуйчатый доспех). Наиболее характерный для римлян lorica segmentata, в то время не был известен. Появился во 2 веке нашей эры, был изъят в 3 веке и, вероятно, никогда не был обычным оружием.

Доспех представляет собой короткую футболку, защищающую туловище и плечи.

Римская кавалерия защищена меньшими круглыми щитами диаметром около 80 см. Он вооружен копьями длиной около 2 метров ( копий) , использовавшихся в основном для ударов сверху (заряды вставленными копьями в древности не были известны), метательными копьями и длинными мечами спата с лезвием около метра, использовавшимся в основном для рубящих ударов.Однако у него нет стремян и коней довольно плохого качества. Всадники, как и пешеходы, обычно защищены кольчугой.

Дополнительно римлян сопровождают пращники и лучники. Первые экипированы только щитами, шлемами, пращами, кинжалами и, возможно, мечами. Лучники: шлемы, луки, кинжалы и мечи.

Каждая центурия также имеет маленькую баллисту, называемую скорпионом. Он имеет дальность около 400 метров и скорострельность 4-5 выстрелов в минуту.

Вооружение средневекового воина должно состоять из горшкового шлема, кольчужной туники с кольчужными рукавами для защиты ног, миндалевидного щита длиной около 1 метра и шириной 60 сантиметров, который, однако, в этот период обычно укорачивался примерно наполовину, образуя треугольный щит. Кроме того, имелась копия, используемая для атак и уколов, меч длиной около 1 метра и дополнительное оружие в виде топора, секиры или дубины и какого-то кинжала или боевой нож.

была вооружена почти так же, как и рыцари, с закрытыми шлемами, замененными открытыми шлемами и копьями с копьями (более специализированных типов древкового оружия в то время не существовало). В то же время такое хорошее вооружение имело лишь немногие самые богатые, самые состоятельные пехотинцы, которые могли составлять 10 процентов пехоты.

Большинство пешеходов вынуждены отказываться от более дорогого снаряжения: сначала наколенников, затем шлемов и кольчуг.У большинства из них есть только копья, щиты и какое-то оружие ближнего боя, обычно топоры. У некоторых, самых бедных, есть только простые луки и ножи или топоры.

Важным элементом средневекового оружия является арбалет. Этим оружием экипирована часть конных оруженосцев, сопровождающих рыцарей, и примерно половина лучшей пехоты (не более 5 процентов от их общего числа). Арбалетчики едут верхом и сражаются группами по три человека. В их состав входят: пеший, охраняющий отряд с копьем, заряжающий и стрелок.Команда экипирована как минимум двумя арбалетами.

Лошади и мулы:

Важно отметить, что средневековые армии использовали очень большое количество тягловых, вьючных и верховых животных. Уже у всадников каждое их подразделение состояло не менее чем из четырех лошадей (боевой конь, который сохранялся для боя, конь для верховой езды и скакуны для прислуги), точно так же и большинство тяжеловооруженных пехотинцев и арбалетчиков тоже имели свои лошади. Кроме того, животных использовали для буксировки караванов.Это также увеличило потребность в слугах и, к сожалению, значительно увеличило содержание армии (содержание лошади почти в 10 раз дороже, чем человека, это также обычно была самая дорогая часть снаряжения воина), что только незначительно повлияло на подвижность дружинников (главным образом на их комфортность).

С похожей проблемой столкнулись и римляне, но во время реформы Мариуса солдаты стали перевозить провизию и прочее снаряжение на спине. Кроме того, армию сопровождали многочисленные слуги ( калонов ) и рабы ( servitus ) и прочий небоевой личный состав.В основном на одного слугу назначали 4 солдата. Кроме того, в каждом легионе по 550 мулов.

Лагеря:

Каждый день в конце похода римские воины разбивали лагерь. В лагере всегда был один и тот же план. При строительстве лагеря 20 процентов войска всегда находились в карауле, а остальные делали окопы и рыли ров глубиной 1 метр и шириной 1,2. 50 процентов армии стояли в карауле в непосредственной близости от противника, был вырыт ров глубиной 2,7 метра и шириной 3,6 метра.

Средневековые люди как будто разбились.Безопасность лагеря обеспечивалась оставлением в нем сильного контингента пехоты.

Тактика для обеих сторон:

Римляне выстроили свою пехоту пунктирной линией, похожей на шахматную доску. Впереди строя рассыпным строем двигались пращники и лучники, смягчавшие неприятеля, а по бокам кавалерия, прикрывавшая строй в случае атаки сбоку. Он также преследовал разбитого врага.

Атака началась с беспокоящего огня вспомогательных сил и скорпионов.Это возобновлялось и тогда, когда легионеры отпадали от противника, чтобы затруднить ему реорганизацию строя. Под его прикрытием двигались легионеры, которые, оказавшись на соответствующем расстоянии от противника, метали сначала легкие, а затем и тяжелые дротики. Потом брались за шпаги, или, если враг не был должным образом смягчен: отпадали от него. Затем атака повторилась во втором и третьем рядах.

Атаки повторяются до завершения.

Средневековые воины в этот период действовали группировкой конницы в три боя (линии), которые последовательно атаковали противника.

За каждой волной кавалерии следовала волна пехоты, первоочередной задачей которой было обезопасить коней без всадников, раненых и отброшенных с обеих сторон. Кроме того, он занимал территорию и беспокоил противника арбалетным огнем.

Кроме того, большие отряды пехоты были оставлены для защиты лагеря и небоевых скакунов. Другие предназначались почти исключительно для осад.

Хотя в некоторых сражениях (Осада Милана, Битва при Акке, Льюисе и Ившеме) позиция пехоты оказывалась решающей, а иногда они выигрывали сражения самостоятельно (при Льюисе королевские рыцари разбили рыцарей баронов и затем разграбили их лагерь, однако баронская крестьянская пехота в это время громила сначала королевскую пехоту, а потом и конницу, возвращавшуюся с грабежа), похоже, что средневековые полководцы понятия не имели, как ею пользоваться и скорее с пренебрежением относились к ней.

Учитывая, что пехота во многом служила прикрытием деятельности рыцарей: а одни пешие были просто пастухами, охраняющими лошадей, другие грузчиками, то неудивительно, что после победы над рыцарями они обычно сдавались/отступали с поля боя, часто без дополнительное поощрение в виде кавалерийской атаки...

Вероятный ход боя:

Я думаю, битва в открытом поле имела бы легко предсказуемый исход и во многом напоминала бы битву при Льюисе.На первом этапе конные рыцари легко раздавили бы римскую кавалерию, погнались за ней и убили бы ее. Затем, убежденный в победе в сражении, он нападал на лагерь.

Присутствующие там слуги, какие-то легионеры и союзники отразили бы атаку укреплениями, или нет... Неважно.

В это время легионеры будут сражаться с тем, что они будут считать главной силой противника, то есть с его пехотой. Средневековый тип щита, вероятно, мало защищал бы от пилума, или, по крайней мере, не больше, чем древний. Scutum не больше перед арбалетным снарядом, чем перед средневековым щитом. У римлян была более качественная, средняя солдатская броня, хотя и не такая хорошая, как у лучше всего экипированных пехотинцев противника. Их пистолеты также гораздо более оборонительны, чем у врага, но они также более дисциплинированные солдаты.

Битва, вероятно, будет ожесточенной и весьма кровавой. Я думаю, однако, что в итоге легионеры выиграли бы его. Причина в другой подготовке и менталитете.Средневековые пешеходы, вероятно, были подготовлены таким образом, чтобы обеспечить маневры вождения. Римляне: Да, чтобы агрессивно сражаться с пехотными формированиями.

Значит, в конце концов они победят.

В заключительной фазе боя рыцари, вернувшиеся на поле боя, столкнутся с римской пехотой и атакуют ее. Однако без поддержки собственной пехоты он, скорее всего, был бы отброшен и, возможно, разгромлен после упорного боя.

Таким образом, римляне также выигрывают войну, так как маловероятно, что соперничающие правители смогут провести повторную вербовку.

После боя:

После первого противостояния двух цивилизаций, вероятно, наступит мир, который продлится несколько столетий. Без Рима ни у немцев, ни у французов не было бы причин интересоваться Италией, а объявить крестовый поход против неверных без папы, вероятно, было бы невозможно. Также возможно, что в отсутствие легитимной газеты вся Европа посвятила бы себя игре по отбору и развенчанию анти-газет.

Главной причиной мира, однако, будет тот факт, что из-за Альп в Италию так же трудно войти, как и покинуть ее.

Сами римляне, благодаря своему экономическому преимуществу, быстро перевооружились бы и пополнили армию наемными рыцарями. Вероятно, они также обнаружат, что находятся в той же ситуации, что и во время Пунических войн. Направления ветров в Средиземном море таковы, что кораблям проще всего плыть по треугольнику: пиратские порты Магриба и Сицилии — Италия — невольничьи рынки Южной Испании — пиратские порты Магриба и Сицилии. Вероятно, вскоре после того, как африканские пираты ограбили их побережье, римляне вступят в конфликт с арабским миром.

Решение завоевать в первую очередь Испанию и Северную Африку, вероятно, было бы принято еще и потому, что это были районы в то время гораздо более богатые, чем Европа.

Вероятно, на этих фронтах римляне будут рассматриваться как союзники людей Средневековья. Завоевание Индии португальцами и попытки союза с монголами на святой земле доказывают, что люди Средневековья предпочитали язычников мусульманам.

Открытым вопросом является то, какую религию они в конечном итоге примут.В их ситуации представляется одинаково выгодным рассматривать как христианство, так и ислам, и даже придерживаться нейтрального язычества в качестве господствующей религии, как это уже давно сделала Литва.

Добавить в избранное: 90 016

Мне нравится Загрузка...

Аналог

Спартанцы – нация, непохожая на другие, символизирующая отвагу и героизм. Темой этой заметки станет гипотетическое противостояние жителей Спарты и средневековых рыцарей.

Итак, давайте предположим тот же сценарий, что и раньше: Спарта перемещается в средневековую Европу из-за магии . Точно по тем же причинам какое-то средневековое европейское государство решает напасть на нее (хотя не должно быть в состоянии, ведь это территория Византии).

Ко с рыцарями:

Как видите в этой заметке нет ни слова о рыцарях и рыцарях. Я решил пропустить их тему, так как уже довольно подробно освещал ее в : рыцари или римляне: кто победит? . Люди, которые не читали или не помнят, должны начать читать оттуда.

Армейский размер:

Многое в этом противостоянии будет зависеть от того, будет ли Спарта действовать в одиночку или при поддержке остальной части своей базы, и с какого периода существования государства она переместится в Средневековье.

Главная сила Спарты — это, конечно же, ее люди. Их общее количество довольно велико как в средневековых, так и в античных условиях: полис насчитывал целых полмиллиона жителей. Однако лишь немногие из них были гражданами ( спартанцев, ). В 6 веке до н.э. численность составляла около 10 000 (25 000 включая женщин, детей и стариков), причем в результате войн, стихийных бедствий и требовательного и малорентабельного образа жизни она постепенно сокращалась, поэтому в конце 4 века до н.э.CE резко сократилось, возможно, даже до менее чем 500 человек. Думаю, разумным числом было бы 5000 способных спартанцев в целом. Поскольку полис никогда не вводил в бой более половины своих потенциальных сил, вероятно, 2500 из них появятся на поле боя. Большее число вряд ли возможно: известно, что Спарта отправляла в бой хромых, одноруких, одноглазых или глаукоматых солдат, которые освобождались бы от военной службы в других полисах , .Причиной стала постоянно сокращающаяся резервная база.

Кроме них, страну населяли илоты: местное рабское население, подчиненное себе спартанцами. Они составляли большинство населения, но тем не менее в основном давали носильщиков. Начиная с конца 4 века, Спарта начала набирать их и в качестве воинов, особенно в качестве легкой пехоты. Илоты, ушедшие добровольцами на войну, были освобождены. Они начали вместе с пришельцами из других городов-государств и деклассированных спартиатов формировать слой neodamodeis («новых людей»).Обе группы выставили в общей сложности около 6000 воинов.

Кроме них, Лакедон населяли и другие группы местного населения, также подчиненные спартанцам, но не такие плохие, как илоты. Их называли Периодов (дословно «те, кто живут вокруг»). С уменьшением численности спартанцев роль периодов в войске росла. На пике своего развития они снова поставили около 5000 истребителей.

Кроме того, со временем Лейкдон подчинил себе соседнюю Мессению.Однако он не мог положиться на свой народ, и он часто поднимал восстания.

Поражения в V веке привели к формированию конницы в Спарте. Первоначально он обслуживал 400 физически самых слабых и наименее жаждущих славы спартанцев. Так как потребность в кавалерии росла, а у лакедонской дела шли крайне плохо, производился набор наемников. Эти цифры установлены на уровне 1500.

Это были не единственные солдаты-наемники. Спрос заставил Спарту вооружиться лучниками и пращниками.Поскольку спартанцы презирали дальний бой, эта идея встретила большое сопротивление, в результате чего было нанято только 300 критских лучников и 400 пращников из Элиды. Дополнительно было нанято 600 скиритов. Скириты были совершенно идиотским типом пехоты, основной задачей которой было бегать за собственной конницей и поддерживать ее в бою… Последним контингентом наемников были пельтастты, нанятые из разных уголков Эллады. Их контингент составлял примерно 2000 человек.

Всего, кажется, Спарта способна выставить 18.700 воинов.

Это очень хороший номер. Подобные силы могли быть переброшены, например, Польшей во время Общей экспедиции.

Ветки и оружие:

Костяк армии составляют гоплитов , то есть "тяжеловооруженных" пехотинцев. Их наступательное вооружение состоит из копья длиной от 2 до 2,5 метров и ксифосу , традиционно называемого мечом, и фактически являющегося промежуточной формой между мечом и обоюдоострым кинжалом. Его длина составляет от 30 до 50 сантиметров. Xiphos Spartan были известны своей короткой длиной (якобы введены, чтобы заставить вас стремиться к короткому замыканию), так что они были, вероятно, около 30 сантиметров в длину.

Основным защитным вооружением является круглый щит ( aspis) диаметром 90 сантиметров, изготовленный из дерева и покрытый бронзой. У него две ручки. По сравнению с аналогичным оружием средневековья он чрезвычайно тяжелый, так как весит от 6 до 12 килограммов (в 1,5-3 раза больше).Его выносливость, однако, оставляет желать лучшего, есть сообщения о пробитых ударом копья щитах или ломающихся под ударами мечах.

У гоплитов также есть шлем, либо круглого типа (т. н. коринфский), закрывающий всю голову, либо в виде открытого колпака и щитков на голени. Теоретически они должны были иметь колоколообразный или туловищный доспех (имитирующий внешний вид человеческого туловища), защищающий живот и грудь, но фактически уже в VI веке многие из них не могли себе этого позволить.Все это оружие сделано из бронзы. Реконструкции девятнадцатого века и современные реконструкции указывают на то, что этот тип доспехов не мог противостоять полному удару железным инструментом. Это подтверждается и археологическим материалом: есть шлемы, разрубленные даже пополам одним ударом. Но он был очень тяжелым, весом от 20 до 32 килограммов.

Со второй половины VI века усиливается тенденция к отказу от доспехов, и гоплиты массово начинают сражаться обнаженными.

В V веке создается новый вид «доспехов», представляющий собой короткую тунику из 5-10 слоев полотна, верх которого дополнительно закален воском.Эта броня легкая, но довольно дорогая для греческих условий. Обладает защитными свойствами многослойной одежды.

В 4 веке вышеупомянутые доспехи начинают укрепляться железными пластинами, вшитыми под верхний слой. Это абсолютная вершина греческой обработки железа. Мы знаем такие доспехи только в контексте величайших сановников Александра Македонского. Вероятно, они были очень дорогими, поэтому я подозреваю, что ими могут владеть только самые важные спартанские вожди и командиры наемников.

Помимо гоплитов, есть еще псилоев или «легконогих», солдат без тяжелого защитного вооружения. У них есть копья, мечи-кинжалы, некоторые более легкие щиты и многослойные шерстяные шапки, служащие защитой головы (иногда подобные используются и гоплитами). К тому же дерутся с голой задницей...

Лучники и пращники, кроме шапок, не имеют никакого оборонительного оружия, а их основное наступательное снаряжение - прямые луки длиной около метра и рогатки. Это оружие имеет эффективную дальность около 100 метров и относительно низкую проникающую силу.Рогатки более эффективны и могут раздробить кости даже человека в средневековой кольчуге. Кроме того, обе формации, вероятно, вооружены мечами-кинжалами.

Пельтасты имеют легкие плетеные щиты, называемые pelte , которые могут остановить выстрел из рогатки, копья или стрелы, но не укол копья, арбалетного болта или удар средневекового меча... Кроме того, у них есть бронзовые кинжалы и шлемы или шерстяные шляпы. Их основное вооружение — от 3 до 5 метательных копий длиной от 1 до 1,5 метров.

У скиритов есть шляпы, кинжалы-мечи, от 3 до 5 копий, но (кроме шапок) у них нет защитного снаряжения.

У кавалерии нет стремян, седел и какого-либо защитного снаряжения, кроме бронзовых шлемов или шерстяных шапок. Он вооружен копьями, которые высвобождаются при ударе, и кинжалами-мечами.

Выводы: Элементы доспеха, сходные с льняным доспехом, именуемые subarmalis , применялись с римских времен для введения гамбезона на рубеже XI и XII веков в качестве доспеховой подкладки.Если они обеспечивают хоть какую-то степень защиты, следует предположить, что в Средние века они были даже у самых бедных солдат. Тем более, что тогда они не были такими уж дорогими. Точно так же упоминания о толстых шляпах встречаются в контексте эпохи викингов.

Средневековый щит, благодаря другому типу рукояти и железной обивке, легче (от 2 до 4,5 кг, в зависимости от типа) и прочнее.

Выводы из этого, к сожалению, очень неблагоприятны для спартанцев.Получается, что даже хуже всего вооруженные воины 11-13 веков имеют защитное снаряжение на уровне лучше всего вооруженных воинов классической Греции. Наступательное вооружение в виде копий, метровых мечей или боевых топоров и 30-40-сантиметровых кинжалов также дает им большое преимущество.

Однако даже в пехоте у большинства средневековых солдат, вероятно, были какие-то доспехи. Вооружены они беспрецедентно хорошо для периода классической Греции.

Команда:

В Спарте два царя. В случае войны один из них командует действующей армией, принимая около половины граждан, другой обеспечивает защиту родины.

Армия разделена на множество подразделений неизвестного организационного значения. В конечном счете, важно, чтобы ранги были самой низкой единицей. В каждом ряду по два офицера: ведущий и тыловой.

Лидером обычно является самый смелый молодой человек, которому поручено возглавить атаку.Задний — самый опытный боец ​​в строю, цель которого — погнать своих подчиненных в атаку.

Спартанцы (и только они) греков умеют маршировать в размеренном темпе и выполнять сложные маневры. Другие бойцы могут двигаться вперед или останавливаться. Тем не менее, даже спартанская фаланга является серьезной проблемой для каждого препятствия, встречающегося на поле боя, она не в состоянии преодолеть ни малейшего холма или водотока, а при встрече с таким препятствием, как дерево или большой куст, ей приходится перестраиваться. -форма.

Стратегия:

Между воинами Средневековья и классической Греции было одно сходство: их небольшая способность завоевывать укрепленные города. В этот период у греков еще не было разработано методов осады, кроме блокады, а людям в средние века чаще всего не хватало средств для длительных осад. В результате так называемая стратегия опустошения, которая включает в себя разрушение территории, чтобы заставить противника сдаться, договориться о сделке или дать бой захватчику.И греки, и рыцари* смогли проявить в этой области невиданную жестокость.

* Или нет. В случае с греками, несомненно, захваченных вне стен обращали в рабов, а маленьких детей и стариков убивали. Однако тезис о том, что «стратегия разрушения» была стандартной, встречается в основном у англо-саксонских исследователей. Исследователи из других стран и источники того периода говорят, что англичане были по меркам той эпохи беспрецедентно жестокими.

Помимо сражений в Ирландии, Уэльсе и Шотландии, основные сражения происходили во Франции во время Столетней войны, т.е. против страны, в несколько раз более густонаселенной и богатой. Похоже, террор был единственным способом расправиться с врагом.

Тактика:

Тактика спартанцев мало чем отличалась от тактики других греческих государств. Армия перешла из походного в боевой порядок на значительном удалении от намеченного поля боя.Кавалерия и юбка стояли на передней позиции, лучники, пращники и пельтасты — в конце, а гоплиты и псилои — в середине, в одном ровном строю. Затем она отправилась на поле боя.

Обе армии остановились на расстоянии одного стадиона (около 200 метров) друг от друга. Затем порядок был скорректирован и перекомпонован. Спартанцы заняли позицию в почетном правом строю.

Ракетные войска устремились вперед и пытались помешать противнику перегруппироваться.

Также совершались жертвоприношения животных, часто неоднократно, пока знаки не показали, что боги дали разрешение на участие в битве.

Затем началась атака. Воины поспешили навстречу противнику, чтобы в нужный момент пуститься в бег. Этот момент следует правильно рассчитать: слишком быстрый разбег сделал построение дезорганизованным, а атаку - неэффективной. Слишком поздно, чтобы воздействие не набирало обороты.

На самом деле обычно атака не доходила до линии противника (что, кстати, совпадает с тем, что он писал в книге по боевой психологии) и ее приходилось повторять много раз, предварительно организуя построение заново.

Когда атака, наконец, достигла позиций врага, она часто бежала. Если нет, то вот-вот должна была начаться рукопашная схватка. Выиграв его, кавалерия отправилась преследовать и сокрушать побежденных.

Конфронтация:

Я думаю, полевой бой будет выглядеть так: обе армии выстроятся в традиционном строю. Как и в случае с римлянами, обе стороны не поняли бы, с чем на самом деле имеют дело, и совершили бы одинаковую ошибку: рыцари предположили бы, что их главным врагом будет вражеская конница, спартанцы, что пехота.Средневековая пехота сосредоточилась на своей основной цели: защите лагеря и поддержке рыцарей.

рыцаря будут стремиться сражаться с кавалерией. С этой целью они будут кружить над полем битвы, пока не найдут спартанскую кавалерию. Кавалерия греческого типа не годится ни для средневековой атаки на полной скорости, ни для ее взятия. У него были гораздо меньшие и худшие крепления, и почти не было защитного оборудования. Поэтому я думаю, что в момент первой атаки, совершенно неизвестной ей тактики, она запаникует и попытается бежать с поля боя.Это означало бы его полное уничтожение. Та же участь постигла и скиритов.

Трудно сказать, что бы сделали Рыцари после этой победы. Я вижу три возможности:

• 90 156
• сочли бы какое-то крестьянство прогнанным а настоящий враг таится в засаде
• сочли бы, что победили рыцарей, битва уже выиграна и отправились грабить лагерь
• полез бы им в голову и решил, что главный враг это пехота
все таки 90 165 90 160

В это время пехота обеих сторон будет организована.Средневековые лучники и арбалетчики выходили вперед, чтобы сеять хаос в рядах врага. Из-за своей малочисленности их спартанские собратья, как и в столкновениях с древними армиями, не смогли бы обеспечить прикрытие гоплитов.

Арбалетный болт может пробить средневековые щиты и сохранить достаточную скорость, чтобы навредить человеку в кольчуге, не говоря уже об обнаженном бойце. Так что это не было бы хорошим опытом для греков.

В этой ситуации у спартанцев был бы выбор: отдать приказ на общее отступление на безопасное расстояние, что случалось с ними несколько раз, или упорно оставаться под огнем и пытаться перегруппироваться, что с ними и случалось.Последний вариант гораздо хуже, но и намного смешнее.

В любом случае, еще до того, как начнется настоящая битва, непропорционально большое количество греков погибнет или будет ранено.

В конце концов они как-нибудь разберутся и начнут делать подношения.

Зрелище этого потенциально может разозлить средневековых мужчин, которые могут подумать, что Бог оскорблен, и напасть на него вслепую. Если бы этого не произошло, спартанцы произвели бы еще несколько залпов из арбалетов, чтобы окончательно поразить самих себя.Так или иначе: начнется рукопашный бой, в ходе которого спартанцам и их союзникам придется столкнуться с пехотой, возможно, не очень хорошо обученной по их меркам, но беспрецедентно хорошо вооруженной.

От поведения рыцарей зависит дальнейшая судьба битвы. В Сценарии 1 рыцари будут патрулировать поле боя в ожидании прибытия воображаемого кавалерийского контингента, скрывающегося в засаде. Этот никогда не появится, так что это не повлияет на начало.

В сценарии 2 рыцари достигли и захватили спартанский лагерь.Начал бы его мародерствовать, в результате чего оказалось бы, что противник по средневековым меркам беден, как церковная мышь. Вполне вероятно, что ужасно разозлит рыцарей . Итак, после того, как рабы-носильщики были убиты, они возвращались на поле боя, чтобы оправиться от невозможности разбогатеть.

В сценарии 3 рыцари нанесли бы удар по спартанцам одновременно с пехотой.

Так как броня является очень мощным множителем силы, а греки также были бы весьма ослаблены огнем, средневековая пехота со временем получала бы все больше и больше преимуществ, независимо от позиции рыцарей.В тот момент, когда он вступает в бой, спартанцы запечатывают поражение.

Думаю, что и без рыцарства греческие вспомогательные части рано или поздно потеряли бы нервы и разбежались бы. Однако спартанцы, вероятно, остались бы на поле боя, готовясь к последнему бою.

Не уверен, что их бы убили или просто обстреляли из арбалетов...

Добавить в избранное:

Нравится Загрузка...

Аналог

Чем римский легион был лучше греческой фаланги?

Фаланга веками господствовала на полях сражений. Она обеспечила успехи афинян, спартанцев и Александра Македонского. Греческие вожди тоже смогли успешно противостоять римскому легиону, но… лишь на время. После нескольких тяжелых поражений противник начал приспосабливаться, и его боевые искусства превзошли все, на что были способны эллинистические вожди.

Первенство греческой фаланги, , очевидное на протяжении большей части Древней Эпохи , окончательно рухнуло после битвы при Пидне в 168 г. до н.э.CE в рамках Третьей македонской войны. Эллинистическая армия была полностью разбита, македонский царь Персей Антигонид попал в плен, его династия угасла, а страна была ликвидирована.

Реклама

Было больше сражений и войн, в которых фаланга противостояла легиону. «Но приговор уже вынесен», — подчеркивает Майк Коул в книге «», посвященной этим двум знаменитым вооруженным группировкам «».

Фаланга неоднократно сталкивалась с легионом при любых обстоятельствах, касающихся командования, местности, погоды, солдатской дисциплины, припасов и различных факторов, влияющих на боевой дух, таких как божественное вдохновение и знамения.

Легион стал явным победителем и останется хозяином полей сражений на века вперед.

«Римский солдат готов к любым неожиданностям»

В настоящее время, во 2 веке до н.э. предпринимались попытки найти ответ на вопрос, почему легион стал господствовать над фалангой. Греческий историк Полибий в своих Деяниях особенно интересовался этой проблемой. Он написал там:

Реклама

Фаланги нельзя использовать группами или по отдельности. С другой стороны, шик, использовавшийся римлянами, для этого вполне подходит. Каждый римский солдат, будучи вооружённым для боя, одинаково подготовлен к любому повороту событий, любой местности и любому столкновению с врагом.

Он всегда и в одинаковой степени готов сражаться, когда это необходимо, будь то со всей своей армией, или с ее частью, войсками или индивидуально.И как боеспособность одних отрядов имеет здесь большие преимущества, так и конечные результаты гораздо увереннее соответствуют намерениям римлян, чем намерениям других.

По словам Майка Коула — автора Легион против Фаланги. Эпическая пехотная битва древнего мира - Аргументы Полибия можно выразить одним предложением. По мнению комментатора II века до н. легион был более маневренным, гибким, адаптируемым.

Коул на примере шести подробных боёв анализирует все эти претензии.Результат? Полибий был прав не во всем, но его наиболее важные выводы были правильными.

Реклама

Быстрый, гибкий, адаптируемый

И греческой фаланге, и римскому легиону требовалось компактное построение, однако второе построение было более свободным и, следовательно, более маневренным. Он также состоял из относительно небольших подразделений, которые могли передвигаться и действовать самостоятельно.

Фаланга, с другой стороны, представляла собой компактный блок, требующий абсолютного порядка и способный эффективно действовать только на поле боя, плоском, как стол.Она была сильной, , если не прерываться , но и медленной, почти статичной.

Большие новости каждые несколько дней в вашем почтовом ящике! Введите адрес электронной почты, чтобы получать информационный бюллетень. Лучшие статьи, никакого спама.

Копье и меч лучше пике

Различия в вооружении имели большое значение. « Основное оружие фаланги , мощное пике, было эффективным только в плотном строю», — отмечает Майк Коул .

Греческие боевые искусства по существу исключали индивидуальные сражения вне линии боя. Для сравнения, легионеры хорошо использовали дротик, но также и короткий меч , позволяющий вести быстрый, разносторонний бой и защищаться от противников, наносящих удары не только спереди, но и сбоку.

Само копье, хотя и могло использоваться в ближнем бою, обычно было метательным оружием.В результате легионер смог начать первую атаку еще до того, как фаланга приблизилась к нему. Это «смягчало» противника, подрывало его боевой дух и часто лишало щита, если бросок был совершенно точным.

Фаланга без командира, легион с оперативным командиром

Не менее важным был способ управления боем. Командиры фаланги — подобно Александру Македонскому — обычно покидали ее ряды и принимали непосредственное участие в сражении среди кавалеристов, рискуя жизнью в ближнем бою, а больше всего: лишая себя возможности влиять на ход боя.

Реклама

С другой стороны, уже доминировал другой стиль руководства. «В целом создается впечатление, что римский консул командовал всего за боевой линией верхом, что не только давало ему большую мобильность как наблюдателю и полководцу, но и более высокую точку обзора, с которой он мог следить за эволюцию боя и направлять войска», — комментирует Майк Коул карты Легион против фаланги .

«Культура, поощряющая инициативу и предприимчивость»

У фаланги не было лидера в бою, да и греческое военное искусство исключало делегирование ответственности нижестоящим.В легионе, разделенном на самостоятельных и способных маневрировать по отдельности, дело обстояло как раз наоборот.

Центурионы будут принимать собственные решения в ответ на ход событий, даже вопреки полученным приказам, но вопреки ситуации.

Сохранившиеся источники создают образ «военной культуры, вознаграждавшей инициативу и предприимчивость до такой степени, что относительно низкоранговые люди без страха принимали оперативные решения».Эта свобода и гибкость позволили выиграть сражения, которые в противном случае были бы проиграны.

Читайте также о Пирре - греческом лидере, который бросил перчатку римлянам и смог одолеть легионы... на какое-то время.

Библиография

Филипп V Антигонид - царь Македонии с 221 г. до н.э. - он был, как мы слышим, мужественным и энергичным человеком. Грозный воин, которого в знак признания его великодушия называли «фаворитом эллинов». При всем при этом, однако, он был эллинистическим царем, а это означало, что он был еще и требовательным, жестоким и равнодушным к судьбам простых греков.

Некоторые упоминания о Ливии также указывают на то, что он был параноиком.Это было на самом деле естественно у древних царей, потому что у них никогда не было недостатка во врагах, но Ливий специально подчеркивает, что Филипп «не только боялся врага, грозившего ему на суше и на море, но и беспокоил его настроение союзников, это было среди моих людей».

Реклама

Имперские амбиции

Вспомним, что империя Александра Македонского [, умершего почти равно веку] включала Грецию, и Филипп V, скорее всего, считал себя подлинным и законным преемником Александра.

Греция была для него логическим продолжением Империи Антигонидов, если не прямым контролем, то по крайней мере с точки зрения сферы ее влияния. Это также относилось к Иллирии, которая охватывает западные Балканы, занимающие большую часть сегодняшней Хорватии, и к Фракии.

Проблемный регент

Одно из иллирийских племен, ардии, в 231 г. до н.э.э., после смерти его царя Агрона он перешел под власть его вдовы, королевы Теуты. Формально Теута была регентом своего пасынка Пиннеса, но это не помешало ей возглавить ардийцев в пиратском походе, который оказался настолько успешным, что купцы стали обращаться за помощью к Риму.

Когда Рим прислал двух послов с требованием прекратить эту практику, Теута, разгневанный этим неуважением, приказал убить одного из них, а другого заключил в тюрьму.

Реклама

Рим, как и следовало ожидать, объявил войну и в 228 г. до н.э.CE ему удалось вывести иллирийские гарнизоны из многих греческих городов и посадить на трон своего собственного царя-клиента Деметрия Фаросского.

Однако Филипп V считал, что Иллирия принадлежит его сфере влияния. Он был в ярости из-за вмешательства римлян в этот район и, вероятно, был глубоко обеспокоен тем, что это может означать для его собственного королевства. Если римляне смогли сокрушить Иллирию всего за два года, кто знает, что они могли с ним сделать?

Хороший момент для войны?

Между тем, Деметриус не очень хорошо проявлял себя как послушная, подчиненная марионетка.Он развил иллирийскую власть и установил еще более тесные отношения с Антигонидами. В конце концов он возобновил пиратскую деятельность и вступил в союз с Хистрией, другим иллирийским племенем, которое также совершало набеги на римские корабли снабжения.

Чтобы нормализовать ситуацию, Риму пришлось снова войти в Иллирию, и Вторая иллирийская война закончилась в 219 г. до н.э. поражение Деметрия от рук Луция Эмилия Павла. (...) Деметрий бежал ко двору Филиппа V, где стал доверенным советником антигонидского царя.Римляне, естественно, потребовали его освобождения. Филипп отказался, и отношения между двумя державами испортились.

Реклама

В то время Филипп был вовлечен в войну союзников - борьбу за господство в Греции между Эллинским союзом, группой греческих городов-государств под суверенитетом Филиппа, и Этолийским союзом, другой группой греческих полисов , в основном с территории Этолии, области в центральной Греции, с добавлением Спарты.

В то же время Рим тоже был втянут в войну, которую крупно проигрывал.В 217 г. до н. э. Карфагенские войска под предводительством великого полководца Ганнибала Баркаса разгромили римлян на озере Тразимено в северной Италии. После сокрушительного поражения при Требии в предыдущем году Вторая Пуническая война приняла для Рима все более трагический оборот.

Большие новости каждые несколько дней в вашем почтовом ящике! Введите адрес электронной почты, чтобы получать информационный бюллетень. Лучшие статьи, никакого спама.

"Время пришло"

Деметрий охотно воспользовался этим, посоветовав Филиппу ковать железо, пока оно горячо.Согласно Полибию, он сказал королю, что «Италия… и переход в эту страну есть начало попытки всеобщего суверенитета, который принадлежит только ему; и время пришло теперь, после поражения римлян».

Филипп в том же году закончил союзную войну миром в Наупакте и обратил свое внимание на Иллирию. Он двинулся на северо-запад и приступил к подчинению региона, вызвав беспокойство у союзников Рима. А потом пришел Канни.

Летом 216 г. до н. э. Ганнибал нанес римлянам одно из величайших поражений в истории, практически уничтожив всю их армию. Потери римлян при Каннах оцениваются в семьдесят пять тысяч убитых и десять тысяч взятых в плен.

Пока солдаты Ганнибала раздевали мертвых, никого нельзя было винить, если он думал, что дни Рима как средиземноморской державы прошли.

Первая македонская война

Это, безусловно, то, что так думал Филипп, и он отправил послов к Ганнибалу с предложением о союзе.Этот союз был заключен в 215 г. до н.э. и оказалось одной из величайших ошибок в жизни Филиппа. Ибо, вступив в союз с Ганнибалом, он сделал себя заклятым врагом Рима, который так и не простил ему этого оскорбления.

Результатом стала Первая Македонская война, длившаяся с 214 по 205 г. до н.э., которая на самом деле представляла собой скорее серию блокад и стычек, которые велись в основном в Греции и на Балканах и закончились тупиком.

Реклама

Старые враги Филиппа, этолы, и царь Атталус I из Пергама, королевства на западе Турции, присоединились к римлянам.

Благодаря сочетанию умелого командования и замечательной способности воссоздавать численность войск римлянам чудом удалось переломить ситуацию и в 201 г. до н.э. победоносно завершить Вторую Пуническую войну. Однако раньше Рим не мог серьезно воспринимать Филиппа, иначе итог Первой македонской войны мог быть совсем другим.

Кажется, римляне были озабочены не столько победой над Филиппом, сколько предотвращением его отправки помощи Ганнибалу, который был их настоящей проблемой.

Египетская мечта

В следующем году царь Птолемей IV Филопатор ("отцелюбивый") умер, оставив трон своему шестилетнему сыну Птолемею V Эпифану ("воплощенному богу").

Реклама

Птолемей V был правнуком Птолемея I Сотера («Спасителя»), лидера Александра Македонского и одного из его первых преемников. На момент его коронации владения династии Птолемеев включали в основном Египет, но также и некоторые части сегодняшней Турции.

Увидев возможность, Филипп встретил Антиоха III (Великий Антиох), правителя Империи Селевкидов. Эти двое заключили тайный договор, в котором договорились о разделе территории Птолемея между собой.

В 201 г. до н. э. Филипп вторгся на окраины земель Птолемея, напав на города в западной Турции. Союзные королевства Пергама и Родоса, сильно обеспокоенные его расширением, которое они рассматривали как конкурирующее с их собственными интересами в регионе, обратились за помощью к римлянам.

Римский ультиматум

В это же время началась война между Афинами и Македонией. Наконец, Рим предъявил Филиппу ультиматум, запретив ему нападать на территорию Птолемея. Он также приказал ему оставить в покое Грецию и особенно союзников Рима, которым принадлежали Афины. Филипп отказался, и так началась Вторая македонская война.

Рим доверил командование консулу Публию Сульпицию Гальбе.Гальба без особого успеха сражался в Первой македонской войне и так же мягко выступил во Второй, выиграв лишь несколько стычек, которые ни в малейшей степени не заставили Филиппа передумать.

В 198 г. до н. э. Гальба был заменен Публием Вильгельмом Таппулусом. Плутарх критически относится к ним обоим, обвиняя их в чрезмерной осторожности и трате времени в Риме, когда они должны были быть на войне.

Греки близки к победе

Вильгельм поступил еще хуже - в его армии вспыхнул мятеж.Две тысячи ветеранов Второй Пунической войны, вероятно, людей, переживших каннскую катастрофу и отправившихся в Африку, чтобы разгромить карфагенян на своей родине, почувствовали, что слишком долго находились вне Италии и не в состоянии заботиться о собственных фермах и семьях.

Мы не знаем подробностей этого восстания, но ясно, что боевой дух римского экспедиционного корпуса был низким и что Вильгельм не имел ни власти, ни контроля над своими войсками.

Реклама

Все указывало на то, что Вторая Македонская война закончится таким же разочаровывающим тупиком, как и первая.Если Рим должен был помешать амбициям Филиппа, ему нужен был герой. К счастью для римлян, герой нашелся...

Читайте также о важнейших принципах древнего военного искусства. Они веками правили на полях сражений.

Источник

Приведенный выше текст является отрывком из книги Майка Коула. Легион против фаланги. Эпический бой пехоты древнего мира (Dom Wydawniczy Rebis 2020). Нажмите на , чтобы узнать больше об этом .

Название и субтитры предоставлены редакцией. Текст прошел корректуру.

Македонская фаланга, изображение из иллюстрированной всеобщей истории Касселя, 1882 г., общественное достояние

Филопемен родился в 253 г. до н.э. в Мегаполисе, сын Краугиса, уважаемого и богатого гражданина полиса . К сожалению, преклонный возраст отца привел к тому, что он рано оставил потомство, а значит, не сыграл большой роли в его воспитании. Однако мальчика не постигла участь сироты.Еще при жизни Краугис щедро принимал в своем доме Клеандра — друга, изгнанного из Мантинеи и, таким образом, оставшегося без крыши над головой и средств к существованию. Мантинеец решил отплатить хозяину и усыновил Филопемена своим сыном после его смерти. Он, несомненно, очень хорошо выполнял свои родительские обязанности. Он заботился о том, чтобы ребенок находился под опекой соответствующих учителей и приобретал знания и умения по лучшим образцам классического образования.Филопемена с малых лет обучали учению о благородных делах и ценностях, а когда он вырос, благодаря покровительству влиятельных сограждан, стал учиться в академии. Там он влюбился в философию и литературу. Его особенно интересовали рассказы об Александре Македонском, фиванском вожде Эпаминонде, а также эпосы Гомера и произведение «Тактика» Евангелия.

Между плугом и мечом

Вопросы, связанные с военным искусством, были важны для Филопемена с самого начала. Любимый богатырскими подвигами, он занимался борьбой, боевым искусством и верховой ездой, воспитывал в себе силу духа.Он жил очень простой, даже «казарменной» жизнью. Каждый день он носил солдатскую шинель и спал на жесткой деревянной кровати. Интересно, что невзрачная внешность сопровождала его вне зависимости от текущего финансового положения, которое, видимо, очень часто менялось. Нежелание расточительности в быту сводилось даже к тому, что, несмотря на уговоры, он отверг предложение заниматься легкой атлетикой, так как это требовало много сна и хорошего питания, что мешало тренировать стойкость к тяготам войны.К сожалению, мы почти ничего не знаем о внешности Филопемена. Возможно, он был довольно худым, поскольку статуи, увековечивающие его память, были именно такого роста. Стоит упомянуть, что один из них, стоявший в Дельфах, преподнес эту особенность настолько преувеличенно, что она даже стала местным посмешищем. Такое изображение физиономии, однако, не должно было подтверждаться в действительности, а скорее являлось отражением его простого, военного образа и слухов, которые о нем повторялись

Филопемен большую часть дня и ночи проводил в своей стране имение, расположенное недалеко от города.Проснувшись, он сначала посвятил свое время сельскохозяйственным работам, помогая пахать, собирать урожай и пасти животных. Когда эти задачи были выполнены, только тогда он отправился в город и занимался там другими делами. Будучи молодым, активным человеком, стремясь связать всю свою жизнь с боем, он разнообразил свое время занятиями, которые могли быть включены в военную подготовку. В основном это были охота и нападения на территории, подконтрольные Спарте, которые он грабил со своими товарищами.Судьба пожелала, чтобы именно из Спарты был нанесен тот удар, который направил его относительно спокойную жизнь в более быстрое русло.

Начало пути воина

Когда Филопемену было 30 лет, Мегаполис был захвачен спартанцами под командованием царя Клеомена III. Это был правитель, вошедший в историю Спарты как своего рода реставратор. Видя моральный упадок и исчезновение старой воинской муштры, он реформировал армию, введя длинные македонские копья, называемые сариссами , и восстановил агоге — традиционную систему воспитания, благодаря которой с раннего возраста юные спартанцы воспитывались как самые грозные воины во всей Элладе.Удар со стороны Спарты не был ее вполне самостоятельной инициативой. Это было частью более крупного плана, осуществленного Лигой этолийцев — яростным конкурентом ахейской лиги, к которой принадлежал Мегаполис. Спарта, как главный противник и вторая сила после Союза на Пелопоннесе, была естественным союзником Лиги этолийцев, которая с ее помощью хотела изменить соотношение политических сил в Греции. Лакедемон, воодушевленный харизматическим царем, откликнулся на предложение союза с Лигой, и в ходе войны спартанцы напали, в том числе, на Мегаполис, сильно пострадавший во время боев.

Спартанские войска эффективно вошли в город и заняли рыночную площадь. Филопемен, увидев ситуацию, начал атаку во главе собравшихся защитников и беспокоил спартанцев до тех пор, пока жители не успели покинуть Мегаполис. Беглецы нашли убежище в Мессене, позже к ним присоединился и Филопемен, который лишь с лёгким ранением вышел из боя. Нападение Спарты и бегство людей в Мессену создали условия, в которых он сделал свои первые шаги на пути политика и полководца.Клеомен, понимая, что не сможет править стенами в одиночку, пообещал пощадить город и найденные ценности, если жители смиренно вернутся в свои дома. Это было очень заманчивое предложение, но Филопемен сразу учуял в нем подвох. Он рассмотрел намерения царя Спарты, который, по его мнению, пытался угнетать жителей Мегаполиса, и предостерег их от этого намерения. В результате вмешательства молодого мегалополита жители остались в Мессене до тех пор, пока Клеомен не покинул город.Спартанцы злопили_полис_, но захватить его жителей им не удалось.

Герой битвы при Селазии

Силы противников оказались слишком велики для одинокого Ахейского союза. Союз был необходим, чтобы облегчить военные силы ахейцев. Аратос, возглавивший Союз, был вынужден отказаться от враждебной политики по отношению к Македонии, бывшей в то время покровительницей Эллады, и обратиться за помощью к ее царю Антигону III Досону. Царь вначале встал на сторону агрессоров, но в конце концов поддался на доводы Арата и, опасаясь усиления тандема этолов и спартанцев, перешел на сторону Ахейского союза.В результате интервенции македонские войска вошли на Пелопоннес и были поддержаны союзными войсками. Среди них были кавалерийские части, в составе которых сражались Филопемен и его сограждане. Армия Антигона столкнулась с войсками Клеомена у Селасии в 222 г. до н. э., т. е. через год после разграбления Мегаполиса. Спартанцы были очень хорошо подготовлены к бою. Они заняли выгодную позицию, опираясь на две возвышенности, на которых разместили фланги, состоявшие в основном из тяжелой пехоты.Между холмами лежало русло реки Энус , которое было блокировано кавалерией и легкими вооруженными силами. Македонский царь, увидев такого устроенного таким образом противника, решил воссоздать свою позицию, также разделив фланги на холмах верхом по центру. Изначально ни одна из сторон не хотела делать первый шаг. В конце концов, первыми прорвались иллирийцы, легкая пехота, сражавшаяся на македонско-ахейской стороне. Они устремились в одиночку на левый фланг войск Клеомена и таким образом попали в спартанскую ловушку.Как только иллирийцы подошли к усеянной копьями лакедемонской фаланге, их фланг атаковали легкие войска, которые, таким образом, поймали их в клещи и отрезали от союзников. Видя такое драматическое положение, Филопемен сделал предложение командирам царской кавалерии как можно скорее атаковать противника и спасти убегающие войска. К сожалению, его слова не упали на благодатную почву. Командующий македонской кавалерией без ясно выраженного решения царя или его сына Александра, возглавлявший участвовавший в битве фланг, не хотел предпринимать никаких действий.

Мегалополит, видя пассивность македонцев, решил взять дело в свои руки. Он собрал делегированный ему кавалерийский отряд и галопом бросился на врага. Кавалерия, построенная клином, обрушилась на легких спартанцев, которые, не выдержав яростного взрыва, распались. Филопемен, видя удачный поворот событий, спешился с коня и пошел с мечом в руке на плотную линию спартанской фаланги, поощряя таким образом все крыло поддержать успешную атаку.Именно тогда он был сильно ранен в обе ноги. Согласно Плутарху, автору «Жития Филопемена», их пронзил легкий дротик (как можно сделать вывод, он благополучно миновал артерии). Филопемен должен был разломить его пополам и приказать своим товарищам оторвать осколки, оставшиеся у них в ногах. Видимо, под действием адреналина и благодаря своей невероятной целеустремленности он продолжил атаку с оружием в руке. Битва закончилась полной победой. Войска Клеомена были разбиты, а сам царь бежал в Египет, где укрылся при дворе Птолемея III.Спартанский элемент ослаб, и Антигон вошел в столицу Лакедемона победителем. После битвы он заинтересовался Филопеменом, спросив, кто стоит за таким дерзким и незапланированным подвигом. Когда он узнал, что за него отвечает молодой человек из Мегаполиса, он должен был рассмеяться: «Ну, этот молодой человек поступил как великий полководец!»

Гоплиты, изображенные на чернофигурной глиняной посуде, около 510–500 гг.Он отказал Антигону в присоединении к македонской армии и решил отправиться на Крит, где искал работу наемника и дополнительный боевой опыт. Как оказалось, он обрел не только это, но и славу великого воина, дошедшую и до Пелопоннеса. Вернувшись через 10 лет победителем, Филопемен был назначен гиппархом — командующим конницей Ахейского союза. Мегалополитен вскоре обнаружил, что ахейцы находятся в очень плохом состоянии. Всадники ездили на лошадях плохого качества, и вдобавок им не хватало того, о чем больше всего заботился Филопемен и что он взращивал годами, — боевого духа.В роли гиппарха он уделял большое внимание развитию соответствующего солдатского духа и своих амбиций. Этих людей он особенно возбудил среди молодежи, которую посещал, проводя проверки в отдельных городах. Филопемен ненавидел неподчинение и безынициативность и не избегал наказания тех, кого приходилось заставлять служить в армии. Мегалополит доказал свое мастерство командира кавалерии в битве на реке Ларисс, где он победил силы этолов и элейцев. Интересным эпизодом этого столкновения стала одинокая атака молодого полководца Элея, который в одиночку бросился сражаться с самим Филопеменом.Столкновение вождей длилось недолго, так как смельчак был внезапно сражен метким ударом копья ахейского гиппарха.

Следующей ступенью в карьере Филопоэмена было занятие должности стратега в 209 г. до н.э., т.е. высшей политической должности того времени. Ахейский союз, основанный около 280 г. до н.э., был творением, основанным на демократии. Стратег был избран на один год, но с возможностью неограниченного переизбрания. Создателем могущества Ахейского союза считается Аратос, который путем дипломатии и смелых военных действий собрал под свою власть большую часть территории Пелопоннеса и изгнал македонский гарнизон Акрокоринфа, составлявший одно из звеньев в цепи «цепей Эллады», т.е. сети македонских гарнизонов, контролирующих греческий протекторат.Однако престиж и сила ахейцев сильно пошатнулись под влиянием войны с Клеоменом III, и им нужен был кто-то, кто восстановил бы положение Союза и восстановил его военное состояние, ибо, как показала последняя крупная война, армия находилась в плохая форма. Филопемен в глазах ахейцев был тем, кто давал надежду на возвращение былой славы времен стратегии Арата. Мегалополит не обладал многими навыками, позволяющими ему эффективно ориентироваться в извилинах политики и дипломатии, но у него было сильное воинское чутье и идея реформировать ахейскую армию.

Рекомендуем электронную книгу: Павел Ржевуски - "Великие забытые двадцать лет"

Павел Ржевуский

"Великие забытые двадцать лет. Часть 1"

Издательство: PROMHISTORY [Histmag.org] 90:053 Количество страниц

Формат электронных книг: PDF, EPUB, MOBI (без DRM и других средств защиты)

ISBN: 978-83-934630-0-8

«Раненые Филопемены», скульптура Давида д'Анжера, 1837 г., общественное достояние.

Реформер

Занимаясь вопросом повышения качества ахейской конницы, Филопемен сосредоточился на ядре военной мощи Союза, а именно на пехоте.С точки зрения нового стратега, выросшего на рассказах о силе фаланги классического периода, необходимы были серьезные изменения. В первую очередь они касались вооружения. Ахейцы использовали овальные щиты thureos , созданные по образцу тех, что несли кельтские пришельцы, около ста лет, т.е. со времени вторжения галатов в 280 году до н.э. Как отметил Плутарх в картах «Жизнь Филопемена», они были полезны в дальнем бою, но слишком узки, чтобы образовывать сплошную фалангу, в которой они могли бы сцепляться одна за другой.Ахейские воины использовали и слишком короткие и легкие копья, не дающие шансов в лобовом сражении с потенциальным противником, имевшим македонских сариссов, которыми была вооружена его пехота, например, уже упомянутым Клеоменом III. Филопемен, видя недостатки существующего вида вооружения, приказал отказаться от него. Взамен он ввел в ряды пехоты большие круглые щиты, достигающие 1 метра в диаметре (но все же позволяющие брать оружие обеими руками) и македонские сариссы , подобно спартанскому царю.Он также приказал солдатам не тратить деньги на безбедную жизнь, а начать вкладывать их в средства защиты, по примеру классических гоплитов. Филопемен вдохнул в шагоходов дух воинов. Солдаты в своем новом, тяжелом обмундировании были тщательно обучены разнообразным маневрам, которые он потом с гордостью демонстрировал на парадах, а основой их боевого стиля была македонская фаланга, ощетинившаяся длинными копьями, которая должна была разбить ряды врага. Эффекты реформ Филопемена могли бы его удивить.Предположительно, с момента их появления в 179 г. до н.э. в короткое время города кишели женщинами, готовившими плюмажи и пальто для своих мужей и сыновей, и теми, кто, не скупясь на деньги на снаряжение, с гордостью носил свои тяжелые кирасы, поножи и шлемы. Это еще один исторический пример того, что хорошо одетый солдат — эффективный и довольный солдат. Плутарх подчеркивает это, например, в контексте Немейских игр, на которых появились гоплиты Филопемена, гордо одетые в военные плащи, как это делал их предводитель.Реформы принесли и практическую пользу на поле боя. Благодаря сильной и самоотверженной пехоте Филопемену удалось в последующие годы победить лакедемонского тирана Маханида при Мантинее, где ахейская фаланга сильным ударом разбила ряды спартанской пехоты, а также его преемника Набиса, который, несмотря на первоначальный успехов на море, окончательно потерпел поражение от армии под руководством опытного полководца в ходе сухопутных операций.

Убийца Спарты

Филопемену приписывают достижения Ахейского союза в первую очередь как тому, чьему руководству удалось присоединить Спарту к Союзу.Однако не обошлось без серьезных проблем. Набис был очень хитрым противником и воспользовался воинственным характером мегалополита, когда тот в перерыве между обязанностями в очередной раз отправился на Крит в качестве командира наемников. Враждебная пропаганда, сделавшая Филопемена предателем, поначалу имела большие последствия, из-за чего он с позором вернулся к своим соотечественникам. Положение спас Аристен, политический противник Филопемена ( sic! ), который, увидев в его возвращении надежду на военный успех, успокоил общественное мнение и пресекал намерения мегаполитов приговорить своего недавнего героя к изгнанию.Поражение Набиса вернуло Филопемену былую славу, но более всего оно подготовило почву для дальнейших смелых шагов на политическом поприще Пелопоннеса. Спартанский тиран, заключивший мир с римлянами, которые после победы над македонским царем Филиппом V поддержали ахейцев в борьбе с захватчиками, не понравился властям Союза этолийцев, что вероломно привело к его гибели. После устранения Набиса Лакедемон погрузился в политический хаос, чем умело воспользовался Филопемен. Воспользовавшись внутренней слабостью своего бывшего противника, он вторгся в Спарту, завоевав город и таким образом включив Лакедемон в Ахейский союз.Интересно, что спартанцы, до недавнего времени заклятые враги ахейцев, видели в Филопемене своего спасителя, хранителя мира и свободы. Их благодарность была так велика, что они хотели отдать ему имущество, оставленное Набисом, но ахейский полководец отказался дать какое-либо удовлетворение. Стратег, несмотря на то, что сложил вокруг себя мнение щедрого политика и лидера, внимательно наблюдал за лакедемонянами и не колеблясь решительно действовать по отношению к ним. В Спарте беспорядки усилились после вторжения Антиоха III в Грецию.Подстрекаемые Лигой этолов, спартанцы стали проявлять сепаратистские тенденции. Филопемен первоначально, не занимая должности стратега, вопреки закону отправился в Спарту и успокоил там настроения. Однако, когда он снова вступил в должность, он безжалостно обошелся с лакедемонянами. Чтобы предотвратить дальнейшие восстания, мегаполис решил ударить по моральной базе спартанцев и лишить их воинственного характера, который ранее в них вселил Клеомен III. В наказание за свои нелояльные действия он приказал снести спартанские стены, убить, по разным данным, от 80 до даже 350 спартанцев, а главное, ликвидировать агоге , давших новые поколения молодых, благополучных обученные воины.С тех пор, при жизни Филопемена, спартанский элемент больше не давал о себе знать.

Македонская фаланга, изображение из «Истории величайших народов, от зари истории до двадцатого века», 1900 г., общественное достояние

Между Римом и традицией

Греция 1-я половина 2-го века до н.э. Конечно, это было неподходящее место для далеко идущей сверхдержавной повестки дня. С поражением Македонии во второй войне с римлянами и поражением Антиоха III, желавшего получить под свой контроль Балканский полуостров, римская политика как никогда укоренилась в Элладе, и ее лицом стал Тит Фламминий.После победы над войсками Филиппа V при Киноскефалаях в 197 г. до н.э. Он провозгласил демагогическую «свободу эллинов», которая фактически была синонимом нового порядка их перехода от македонского протектората к эгиде Рима. Филопемен как политик реалистично относился к этим условиям и твердо стоял на ногах. С одной стороны, он стоял на основе греческой традиции независимости и гордыни, что делало его неспособным выносить покорные речи некоторых политиков, а с другой, понимал, что сейчас не время для безумных попыток превратить река, в которую очутился эллинский мир.Фламминий видел в Филопемене соперника в своего рода борьбе за сердца ахейцев. Он пытался указать ему, что военные заслуги мегаполиса ничто по сравнению с его достижениями, которых он добился без применения оружия. Этот тип риторики, направленный на дискредитацию героического вождя, оказался малоэффективным и ему не удалось занять место ахейского стратега на пьедестале.

Смерть героя

Последняя, ​​восьмая стратегия Филопемена пришла, когда вождю было 70 лет. Он уже был болен, но все же ему не хватало силы и храбрости, которые характеризовали его на протяжении всей жизни.Последний его бой был связан с восстанием, вспыхнувшим в городе Мессена, где 40 лет назад он с соотечественниками укрывался после нападения войск Клеомена III. Несмотря на преклонный возраст, Филопемен решил отреагировать немедленно и, сформировав «группу быстрого реагирования» из лучших кавалеристов, отправился в сторону города, чтобы сокрушить мятежников. У подножия горы под названием Эвандер произошла встреча с силами противника. Первоначально удалось одержать верх над мятежниками и разбить часть их войск, но победоносное преследование остановилось на другой их группе, которая твердо противостояла ахейской коннице.Что еще хуже, резко изменившаяся обстановка на поле боя воодушевила бегущих воинов из Мессены, которые, видя остановку сил Филопемена, решили вернуться в бой. Стратег, видя неблагоприятный поворот ситуации и осознавая риск круга, решил отступить. Однако, как и подобает великому полководцу, он сохранял самообладание до последних сил и сосредоточился в первую очередь на спасении собственной армии. Несмотря на мучившую его какое-то время лихорадку, Филопемен решил лично прикрыть отступление, чтобы сосредоточить атаки на себе и таким образом спасти отступающую езду.Первоначально это действие было весьма выгодным, так как враги, видя отношение ахейского вождя под влиянием уважения, а может быть, и страха, не хотели к нему приближаться и пытались победить его, бросая в него метательные снаряды. К сожалению, лошадь Филопемена, резко маневрируя, споткнулась и сбросила его со спины. Падение оказалось для ослабевшего лидера очень тяжелым, в результате чего он потерял сознание. Повстанцы сначала подумали, что он погиб, и попытались содрать с него дорогую броню, но вскоре мегалополитец пришел в сознание, а затем по приказу Дейнократа, полководца мессенцев, попал в плен.

Дейнократ поступил крайне жестоко по отношению к своему противнику. Филопемена, как и более позднего лидера Арвен Верцингеторикса, привели в город связанным, как раба, и подвергли унижению. Возможно, к его удивлению, реакция жителей Мессены оказалась иной, чем предполагалось. Большая часть населения жалела Филопемена и впадала в отчаяние при виде такого позорного обращения со стороны торжествующего Дейнократа. Последний, однако, проигнорировал их плач и склонился перед голосами той части, которая требовала наказания.Дейнократ решил бросить Филопемена в темную холодную темницу и держать его там под стражей. Однако кавалерия великого вождя уцелела, и весть о его захвате распространилась по округе. Как только она дошла до властей Союза, Дейнократу было отправлено сообщение с требованием освободить захваченного стратега, одновременно готовя отряд для наказания его за этот поступок. Дейнократ не соглашался с ахейским письмом и знал, что тем самым обрекает себя на возмездие. Он решил убить Филопемена, напоив его ядом.Начальник, поняв, с чем приходит к нему стража, смирился со своей участью. Прежде чем выпить яд, он спросил судьбу о Ликроте, одном из своих всадников-адъютантов. После того, как он ответил, что жив, Филопемен вздохнул с облегчением, заявив, что в таком случае его поражение не является полным. После этого он выпил яд и умер.

«Филопоэмен в тюрьме», иллюстрация из «Жизни Плутарха для мальчиков и девочек: свободно пересказываются избранные жизни», 1900 г., общественное достояние

Борьба за память

Смерть Филопоэмона отомщена.Вскоре после этого войска под командованием Ликрота захватили Мессену и жестоко расправились с мятежниками. Дейнократу удалось избежать плена и смерти, но большая часть торговцев, призывавших ахейского вождя к убийству, этого не сделала. Они были последовательно схвачены, а затем приговорены к пыткам, закончившимся смертью. Тело Филопемена сожгли и поместили в урну, которую в окружении похоронной процессии отнесли в Мегаполис. По пути к шествию присоединялись люди, которые, услышав нерадостную весть, выбегали из домов, чтобы прикоснуться к урне и на мгновение сопровождать полководца в его последний путь.

Филопемен из Мегаполиса запомнился грекам не только как храбрый, талантливый полководец, но прежде всего как великий патриот и любитель древней, героической истории. Еще при жизни он влюбил их в себя почти аскетической простотой жизни, привязанностью к традиционным эллинским ценностям и необычайной харизмой. Неудивительно поэтому, что после его смерти по ахейским городам разнесся плач о том, что вместе с ним ушла и надежда на величие Греции. Эту надежду дополнительно пробовали римляне, желавшие лишить ахейцев их героя и убрать его памятники после разгрома антиримской политики Критолаоса и сожжения Коринфа.Интересно, что греков спас от римлян в данном случае один из их величайших историков Полибий, который ранее лично нес урну с прахом Филопемена. По его вмешательству римские судьи пришли к выводу, что никакой борьбы с благодетелями не предпринималось. Желание стереть Филопемена из памяти ахейцев, несомненно, было связано с верой в то, что он был «последним греком» среди римлян. Однако то, чего не сделала римская администрация, совершило неумолимое время, и сегодня едва ли кто-нибудь знает фигуру Филопемена из Мегаполиса.

Библиография:

• Эррингтон, Р. М., История эллинистического мира, 323-30 гг. до н.э. , Kraków 2010
• Pauzaniasz, Wędrówki po Helladzie , IX, компьютерное издание: zrodla.historyczne.prv.pl, [in:] http://biblioteka.kijowski.pl/, [дата обращения: 28 июня 2021 г.] ( Жизни известных людей, Żywot Filopojmena ), изд.Бернадотт Перрин, [в:] http://www.perseus.tufts.edu, [дата обращения: 28 июня 2021 г.], http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext% 3A2008 .01.0056% 3Achapter% 3D1% 3Asection% 3D1
• Polibiusz, Histories ( Dzieje ), XI, [in:] http://www.perseus.tufts.edu, [дата обращения: 28 июня 2021 г.], http: //www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.01.0234
• Tarn. W., Эллинистическая цивилизация , пер. C. Kunderewicz, Варшава 1957 90 100
• Walbank F.W., Эллинистический мир , пер. Г. Мушинский, Варшава 2003
• Випшицка Э., Браво Б., История древних греков , т. III, Варшава 2010

Редакция: Матеуш Бальцеркевич

Всегда хочется знать: что, где, когда , как и почему в истории? Рекомендуем нашу рассылку - раз в неделю вы будете получать по электронной почте сводку статей, новостей и материалов об учебниках истории. Подпишись бесплатно!

Spartan: Total Warrior (PlayStation 2, GameCube, Xbox) - ретроспектива

Настал судный день для тысяч римлян, день, когда спартанец обнажил свой меч и решил устроить бойню, которой не видел даже древний мир.

Total War — это серия стратегических игр, позволяющая вам взять на себя командование целыми армиями, сражавшимися в нашей долине на протяжении сотен лет. На консолях такие игры вообще либо не выходили, либо когда выходили, то портировались как-то неудобно, потому что знаете, на паде работает средне.И вот настал день, когда Creative Assembly решили ударить по консольному сюжету, а так как затяжные — это ребята, то тут же измерили, что здесь воюешь по-другому, поэтому приходится создавать концепцию серии совершенно заново. Так что изобрели? Что будут челки! Слэшеры к этому моменту уже стали популярны, Данте с Devil May Cry проложил дорогу соло с Романом? Не правильно... давайте одиночную армию римлян брать! Чтоб сам Обеликс гордился! Консольщики благодаря серии Dynasty Warriors знают такое веселье, так что ничто не мешает, мозги разработали нашумевший движок, беззаботные люди придумали персонажей и вот так наш Спартанец вышел на арену схваток древних армии.

пора начинать битву невиданного масштаба!

Идея сделать слэшер с массовым уничтожением была не единственным боковым прыжком для команды, которая в своих играх держится обеими ногами на земле. Воображению также дали волю, и позволили отклониться от строгих исторических реалий . Благодаря этому мы получили не только «просто» конфликт Спарты с Римом, но и многочисленные мифологические нити, исторические личности, которых в норме не должно быть здесь рядом друг с другом (Тиберий, Архимед, Леонид), странные боевые машины, чудовища и наш главный герой, призванный самим Аресом воин из ада.Он будет рядом с крутым избранником Леонида и совершит его крестовый поход против императора Тиберия. К тому же сам Арес будет время от времени стучать нам по голове, разжигая конфликт и вымещая нашу агрессию. К сожалению... никто не догадался дать нашему герою имя, оно всегда будет "спартанским" никогда иначе... глупо, прямо как дешевая уловка с амнезией и без семьи, так что дайте я ему имя дам и он сам называться Климентом.

Трейлер ранней версии, с другими деталями из игры, но картина того, что нас ждет, ясна

Как вы понимаете, сюжет играет третьесортную роль, он работает лишь постольку, поскольку вам нужен повод для очередной бойни.Собственно, здесь роль истории только в этом, пирдуламентум сливает отдельные битвы и боевые действия в единое целое, об этом не задумаешься, персонажи поверхностные, а диалоги настолько пресные, что раздражают конъюнктиву, и концовка... к сожалению, я добавляю ее в список самых разочаровывающих в моей истории игрока (я завершаю список здесь). Ну, а кто играет в массовый слэшер ради философских рассуждений, тот сам виноват, потому что тут дело в другом, так что пора переходить к самым важным элементам.

И самым важным элементом этой игры является тотальная скотобойня! Битва за сотни юнитов, в которой вы бог войны , ваша армия против армий римлян, полчищ варваров и полчищ нежити, и когда у вас нет армии на вашей стороне? Тяжело, надо брать их на грудь! Удивительно, как рендерится весь этот хаос войны, при этом применяя правила и четкое разделение между сторонами конфликта. Причем не всегда все так черно-бело, иногда в конфликт вступает третья сторона, как гладиаторы в Риме.Эти застрельщики бьют кого могут, пока есть под рукой, зарежут ли они вас или легионера, у них одно дело, но при этом они защищают друг друга. Вы можете себе это представить? Несколько сотен единиц на экране, каждая работает с железом и посреди всего этого ВЫ. Однако не думайте, что если это массовое сокращение, вы будете резать людей, как кукурузные поля. Например, ассасины стараются атаковать врасплох и часто уклоняются, есть много воинов, которые прикрываются щитом, нежить снова восстанет, если вы их не добьете, а лучники всегда строятся сзади или на стенах. и башни.Они стараются избегать ближнего боя, даже если вы сражаетесь в нескольких метрах рядом с ними, они предпочитают отойти на несколько шагов и только потом шить на вас.

войска сражаются друг с другом, но всегда есть место для дуэли 1 на 1, если есть достойный противник

Так что нам удалось не только создать суматоху великой битвы, но и между ними есть место какой-то тактике, и даже 1 на 1 или 1 на 1 против плотной группы. Во многом это благодаря простой, но продуманной боевой системе и оружию .Атаки в двух словах делятся так: атака одиночного врага и атака по площади, но мы идем дальше и все с этим связано. Щитом можно станить по одному (тогда щит толкает!) И по области, магией, то же самое, одиночная атака уничтожающая врага или какая-то область "пердеть", если заполнить полосу ярости (и ты делаешь это быстро) тут тоже брутальную спецатаку проведешь, или поодиночке кого-то сбиваешь, или меньше урона по площади, но целой группе противников. К этой философии прилагается даже лук, есть одна или несколько стрел (учтите, что стрелы могут быстро заканчиваться).Если вы сожгли стрелы и стреляете сразу многими, у вас есть эффект прорезания перекладины дробовиком. Кроме того, добавьте уклонение и прыжок! Чувак прикрывается щитом, а ты теряешь время? Подпрыгните и атакуйте, чтобы разбить его щит! Уф блять звучит как то все сложно и вообще wtf или кнопок на паде хватает!? Уверяю вас, что этого достаточно, и система очень проста, нужно только помнить о принципе: одиночная атака или атака по области, этой философии подчинено все.

Господа, не покупайте гусятину, потому что нет времени!

При этой потасовке и множестве вариантов атаки есть и оружие, но, к счастью, оно здесь не преувеличено и пусть скромно, но конкретно. Клинки Афины — это два меча, предназначенные для поражения врагов, находящихся непосредственно вокруг нас. Комбо меч + медузный щит однако дает совсем другие возможности, его магия области - это сокровище, я использовал его почти на протяжении всей игры, так он лучами с небес превращает всех врагов в поле зрения в камень, что делает их легким цель для нашей толпы бандитов.Так же есть двуручный молот , который вырываем из мертвых рук предводителя датчан Беовольфа, по мне он был слишком медлителен, но если задублировать, то это ино и на большой площади! Последнее - это Ахиллесово копье , которым я заряжал боссов, потому что оно имеет большой радиус действия и при одиночной атаке вводит пламя во внутренности врага, забирая много энергии. Лук , о котором я упоминал ранее, доступен постоянно и имеет несколько иные правила, он скорее рассматривается как бонус, когда нужно атаковать кого-то вне досягаемости, и чаще всего... для активации кнопок.

Пожалуй, зайдем на минутку на арены, где будут происходить все шлепки убийств Клемента и его команды, и они достойны масштаба этого конфликта! Начинаем с толстой трубы с осадой Спарты , боевые машины, отряды солдат, отданные приказы, охрана командиров, сопровождение саперов, то и дело на наши ряды падает какая-нибудь катапультная ракета, нормально выстрелил в лицо без предупреждение! Дальше не менее интересные пейзажи, среди которых мы посетим забытые руины Трои, оккупированные Афины, где поднимем восстание, или (а как иначе!) Колизей в сердце Рима.

Боссы удивляют своим щегольством и всегда производят сильное впечатление!

Несмотря на всю сложность и зрелищность этого колоссального зрелища, просто размахивать мечом в течение нескольких часов может быть скучно, если не сказать, что со временем становится скучно. Вот и постарались внести немного разнообразия, у нас получается выполнять задание время от времени, часто во время боя. Здесь нам придется кого-то сопровождать, здесь кого-то защищать, избегать ловушек, двигать рычаги, закладывать и взрывать взрывчатку и т.д.Миссии в Афинах представляют собой очень интересный набор этих мероприятий, но я не хочу раскрывать слишком много. Что же касается разнообразия... нельзя не упомянуть 90 023 битвы с боссами! Это шедевр, почти каждый раз я пел с восторгом, а Гидра и Минотавр ворвались в мой зал славы bossiorów. Я бы не хотел тут ничего раскрывать, не смотрите никаких пластинок и т.д., пусть они вас удивят, потому что это высота! Ублюдок, которого вы видите на скриншоте выше, просто первый.Я ожидаю таких боев от экшенов, адреналина и чистого зрелища.

Так же стоит отметить, что там столько врагов, эффектов, скриптов, столько всего, что идет к черту и никаких джемов! То, как эта игра работает гладко, это поэзия, вы ничего не читаете, мы ничего нигде не ждем, все сразу доступно и происходит! Я играл на Xbox, но Борсук сообщает, что на PS2 то же самое. За счет этого количества и текучести качество немного ушло в лес, персонажи могли бы выглядеть и получше, они немного топориком высечены, а мимики почти нет, но за счет чего-то, берем на грудь.Аудиозона на самом деле просто сплошное мастерство, могло быть и лучше, как в плане музыки, так и в плане голосов персонажей (следы мимики + сухие диалоги все равно разрушили бы всю работу голосов). С другой стороны, звуки боя и солдат усиливают погружение в бои.

ну, иногда приходится делать работу и оставлять рубку в руках других

Прогресс нашего Климента тоже помогает в погружении, начинаем как быстро набираемый батрак с голой грудью (но это же Спарта, так что конечно же есть шестерка), а со временем получаем другое оружие и в конце мы парад в полных, золотых и блестящих доспехах, подбитых мехом леопарда.Это также связано с нашей разработкой в ​​статистике , которая здесь как и все, вроде бы простая, но эффективная. Я не жду фиктивной статистики, после которой мой герой даже начнет по-другому выражать себя, все дело в шлепках по мордам и именно на этом нужно сосредоточиться. Здесь мне понравилось не только то, что можно развивать только 3 черты (полоса здоровья, сила атаки, сила и полоса магии), но и то, что период развития разбит на 3 фазы - базовую, героическую и легендарную.В начале вы добавляете статы на руку (после каждой пройденной миссии) в вышеперечисленных фичах и там достаточно быстро достигаете макса, когда это происходит персонаж превращается в героя, он получает еще один пул для развития, когда вы достигаете предел, вы превращаетесь в легенду. На этом развитие останавливается, вы храбры и чувствуете силу! Если в начале вы сражаетесь с каждым солдатом, то теперь вы рубите лучников и обычных пехотинцев одним махом.

от мелкого солдата с голым торсом до вооруженной до зубов легенды

Приятным дополнением является режим, в котором мы можем выполнять одиночные миссии из сюжетной кампании.Это будет полезно для игроков, которые хотят исследовать Arena Challenge Mode . Что он такое? Это режим, в котором нам предстоит отбивать волны врагов на специально подготовленных аренах. Он связан с сюжетным режимом таким образом, что за обнаруженные там предметы коллекционирования вы можете размещать на своей стороне алтари с силами, союзными юнитами или усилениями, благодаря чему у вас есть бойня с собственной армией на вашей стороне. Ваше распоряжение все время. Это такой антикварный набор, но со стилем.

Из-за схожего периода выпуска и влияния греческой мифологии Spartan часто сравнивают с God of War , но это очень ошибочное сравнение, Клеменс и Кратос играют совсем в другом поле.Кратос облагораживает одиночных врагов и не чурается аркадных элементов, Спартанцы - это в первую очередь великие сражения, которые подходят Dynasty Warriors и это более подходящее название для сравнений. Сюжет и диалоги такие, какие есть, их достаточно, чтобы был повод для очередной военной акции, и они главная достопримечательность этой игры. Зрелищные сражения с мифологическими существами, масштабные и динамичные сражения с сотнями юнитов, простая, но не грубая боевая система, продуманное оружие и плавная анимация вызывают желание поиграть и рекомендовать этот пин, что я и делаю! НА СЛОКИ!

Платформа и последний год выпуска: 90 024 Xbox / 2020

» Работа над тайтлом началась с обследования местности, возможен ли вообще технически такой тайтл на консолях.Первым делом была демка, в которую старались вместить как можно больше юнитов, они создавались пол года и успели впихнуть 90 023 300 юнитов, видимость на 750 метров и 60 фпс , как несложно догадаться, успех был сорван и был дан зеленый свет. Начали кодить с PlayStation 2, потом портировали на более сильный Xbox и GameCube, так что даже на черноземе все отлично. Снимаю шляпу перед умниками из Creative Assembly

» Spartan не получил такого правдивого продолжения, о чем многие жалеют, но Creative Assembly создали духовного преемника.Вышедшая в 2008 году для X360 и PS3 (после многих лет портированная на ПК) Viking: Battle for Asgard должна была стать спартанцем в стаффаже скандинавской мифологии. Звучит многообещающе, даже удивительно, но отзывы и отзывы игроков показывают, что эксперимент оказался довольно неудачным.

» поскольку в этом году SEGA празднует свое 60-летие, то следует отметить, что издателем Spartan: Total Warrior был SEGA всего

Смотрите также

• 
  Меню для пикника на природе
• 
  Фунчоза по японски
• 
  Пожарить картошку в духовке золотистой корочкой
• 
  Все виды стрижек
• 
  Львица с львенком
• 
  Бисквит без желтков
• 
  Состав корма для попугаев волнистых
• 
  Хорни вайб это
• 
  Педикюр в пастельных тонах
• 
  Йоркширский терьер прически
• 
  Жилет поверх платья